Лжецы

      
(поэтический рассказ)

                1

Высокий, стройный, черноглазый,
Повадкой дерзкий, молодой,
Сразил её в момент и сразу -
Как розу острою косой...
А как заахали подруги!
Когда его к ним привела,
Краснели вишней от натуги;
И закусили удила...
Одна, другая шёлком вяжет,
Ему и песни, и фольклор,
Чуть не сама с ним прямо ляжет
На пламенный любви костёр...
А он вокруг водил очами, -
Мол, не податливый на зов!
Молчит, что тёмными ночами
Проведал спальни многих вдов...
Молва, однако, просочилась,
То бишь - ворона принесла!
На дочку мама ополчилась -
Оставь подонка и осла!
Их род давно  слывёт развратным,
К тому - жестокий и свиреп!
А на  взаимность им поддатный
Кто разве на глаза ослеп...
Кого-то месть одолевала,
И, отведя с усмешкой взор,
-«Какая вы прекрасна пара!» -
Шептали жала сквозь забор...
Невеста пучилась от страсти
И романтических услад...
… Но выпали на сад напасти,
И не расцвёл весною сад...
Он сам творил с ней Кама сутру -
Движенья, позы сочинял...
И, измочаленный, по утру
Изнеможенный засыпал.
Она от диких поз и боли -
В кишках озноб, переворот, -
Почти ползла в чужое поле,
Подальше от своих ворот...
И плакала в тоске, смятенье -
Неужто деспот и урод!?
Но разом кончились сомненья -
Помог нелепый эпизод...
Поутру вышла за калитку, -
Стоит линейка с лошадьми,
Она легла на ту кибитку,
Чтоб вскоре встретиться  с людьми.
С верёвки простыня сухая -
Точь-в-точь как самолёт-ковёр -
Летит, за ветром поспевая
По-над дорогой на простор...
Вмиг кони вздыбились! И с ржаньем,
Стрелою с места сорвались...
Жизнь та - со смыслом, содержаньем, -
Закончилась такая жизнь!
Ударов ног, и храпа, воя
Не выдержал тогда рассвет...
Свирепый бег туманом кроя
Он пригасил в тревоге свет...
Казалось, что летит линейка
Вдогонку бешеным зверям,
И платье розовея змейкой
Багровым  следом по ветвям...
Сухой курай кольцом сомкнулся -
Линейки развернулась тень,
Ударилась, перевернулась...
Разбилась о чужой плетень!
А тело, в страхе — бездыханно,
Чуть раньше выпало в бурьян
И там раскинулось так странно -
Живой ли кто? А может пьян?
Вокруг кричали звери , люди,
В тревоге бились гусаки...
Собаки сворой — белый пудель! -
Промчались с лаем напрямки...
Тут муж над телом появился,
Поднять её уж был готов,
Но передумал... Чуть позлился,
И убежал... И был таков!
Потом рассказывать он будет
Друзьям, ну и конечно ей,
С какою доблестью добудет
Он из болота лошадей...
Её на простыне до мамы
Тихонько люди отнесли,
И вышло — от погостной ямы
Они... и ангелы спасли...
                2
Нет, не смогла простить, и видеть,
И продолжать любиться вновь,
Чтоб так безжалостно обидеть!
Какая там теперь любовь....
Молва  огнём распространилась,
И в бок, и в стороны, и в высь:
- Она — до смерти чуть! - разбилась!
Без проволочки развелись...
Затягивало время раны;
Встречал её он за селом,
И объясненья были странны...
И отвороты поделом...
– «Проверим чувства!» - зло язвила,
И уходила в дом одна...
Какая трепетная сила
В тех замыслах её была!
Когда румянец щёк налился
И появилась алость губ...
Желанный план её явился -
С подругой посетила клуб.
Зал освещён с интимной целью,
Ансамбль с яростью играл...
Её же бывший из мамзелью
Козлом безрогим танцевал...
Визжали в трансе малолетки
Под музыку, и невпопад...
Он лапал грудь своей соседки
И оттопырившийся зад...
И, погасив досады вздох,
Ушли домой в потёмках...
В глазах её он просто «сдох»
В законченных подонках...
                3.
Расширились миры известий -
Что было? Где? И как?
И к горю потянуло бестий
С сочувствиями на руках...
Кто сокрушался к небу, к богу -
Да посочувствуй же ты ей!
Себе просили понемногу -
Хоть стопочку...  налей!
Всем ублажала с сердцем мама,
Ведь мыслила — я дочь спасу!
От боли, невезения и срама
Отгорожу, перенесу...
Отец всё больше пил и плакал,
В уединении молчал
Беда? Да кто бы вякал?
И пострашней видал!
Намедни в горе сострадать
Большой приехал Дядя,
Вся раскраснелась в чувствах мать
В слезах на Дядю глядя...
И по порядку, и в деталях
Про всё поведала - как стих! -
Весь в овощных медалях,
Тот Дядя приутих...
В себя две рюмки вылил, -
Как будто за забор, -
И огурец осилил,
Потом уж — разговор,
Пришла она в грустинке...
Лицо — прекрасней нет!
Коса — что на пластинке! -
Блестящий тёмный цвет...
В очах огонь вечерний,
И с искоркой слеза...
Висок... сосудик нервный,
Ресничек бирюза...
Минуты две быть может
В молчании прошли...
«Родак» сказал: «Поможем!»
А ей шепнул: «Пошли!»
А мама очень метко
Ей сунула в ладонь
Сухие две таблетки...
Ладошка, как огонь...
И вышли, между прочим,
В соломенный амбар,
В нём теплоты — не очень...
Звенит в тиши комар -
Как будто в поднебесье
Натянутая нить...
Он прошептал, как в песне:
- Но надо, надо жить!.
- Беду любовью лечат! -
Погладил ей плечо.
- Любовью не калечат!
И целовал лицо...
Наверняка чтоб взять «во плен»,
Не получив оплошку,
Он положил взбодрённый член
В её ладошку...
Сдалась страстям живая плоть
Горячей похоти внимая...
Взрывались два... четыре хоть...
Притом не вынимая...
Гадали позже, ослабев,
Зачем же им таблетки?
- Чтоб не пригоден был посев...
- Чтоб не родились детки...
             4
Прошла большая суета
Тропою по задворкам...
Жизнь так прекрасна и чиста -
Как радужная зорька...
Давно, давно по над двором
Не слышно было смеха...
Но вот покончено со злом -
Горит победы веха!
Мать будто снова родилась,
Всё говорит — и всем, и много!
Общаться обнажилась страсть, -
Аж вышла на дорогу...
А дочь на небе облака,
Счастливая, смотрела,
Душа, как бабочка легка,
Над зеленью летела....
Мир полон чувств, и тих, и пуст,
Ни холодно, ни жарко...
Крендельный детства хруст...
И ничего не жалко...
Отец с «братаном» пьют сливняк,
Рыбалку вспоминают, -
На шутки каждый был мастак,
То и соседи знают...
Расчувствовался Дядя вдруг,
Шепнул кому-то: «Не забуду!»
Потом кричал, тревожил слух -
Под стать прихода чуда...
Он целых восемь подарил
На новостройку рамы!
Отца за плечи похвалил...
Щеки коснулся мамы...
И до полуторки своей
Рванул в проходник узкий,
Не вспомнил, не простился с ней -
Наверно по-французски...

Приплыл откуда-то матрос...
В детали не вникая,
Он задал ей один вопрос,
Всего один: «Ну что, живая?»
Поведал кратко, что простой,
И ветер в тыкве веет...
При виде красоты такой
В нём чресла стекленеют...
И чтоб ему не умереть
Волком в подлунном мире,
Помог все двери запереть
В пустой в тот день квартире...
Не дай же «родаку» пропасть! –
Он был её племянник...
И вряд ли зрел такую страсть
Былой пододеяльник!?

            5

Всё быстро вокруг надоело -
От вип-персонажей до стен!
Продумав маршруты умело,
Чтоб сдаться кому-нибудь в плен,
Ушёл до зари на рыбалку
Тропой неизвестной досель...
Он издали видел доярку,
Где дойник стоял «карусель»
И зоркие кары очи
Его заприметили то ж...
И, в силу своих полномочий,
Дознались: «Куда ты плывешь?»
В пространстве молочного рая,
Где запах и цвет молока,
Пришлось понырять утопая -
Заветный причал моряка!
Он млел, с озорством наблюдая,
С ней рядом прилёгши бочком,
Как чресла дрожат — извергая
И брызжут росой, молочком...
В обед ели курицу с хлебом
И пили с ведра молоко...
И вновь — утомлённые небом -
Неслись от Земли далеко...
В объятьях - устав — засыпали,
Вдыхая горячую плоть...
Тайком, подсознательно знали,
Как страсти свои побороть...

А к дойке вечерней подруги
Слетелись ершистой гурьбой,
Кричали, тряслись от натуги -
Делили его меж собой...
С усердием бросили жребий...
И в летней истоме ночной
Куда не нырял он? Где не был?
Вопрос не такой и простой...
В крутой обстановочке нервной,
В ночи — до предела жестокой,
Достался он снова — той первой
Доярке своей кареокой...
Прижался к ней страстно и тесно,
Горячим и жадным бочком,
Глядел, как же прыгают чресла
И брызжут росой, молочком...
Сплетались узлом поудобней -
Он время и память терял...
Он жил припасённым снадобьем, -
Чтоб друг его твёрдо стоял...
Смеялась!-Так тоже бывало -
Не сжат поцелуями рот!
Ему не один рассказала
Скабрезный в быту анекдот.
«Что вид не весёлый у Зорки?
И грустный прищур её глаз?
Так часто тянули за дойки!
А бык на весь год только раз...»
В обед ели курицу с хлебом
И пили с ведра молоко,
И вновь, утомлённые небом,
Неслись от Земли далеко...

Прошли, пробежали недели,
И выдохся прежний запал...
Он с другом — как будто не ели!
И друг отказался... не встал!
Хозяин — вдоль вытянул ножки,
Всё спит — на спине, на бочку...
Дружка, в виде розовой соски,
Подсунули в морду бычку...
Кто тянет и жёстко толкает
Его в обескровленный пах?
Как будто, нахал, намекает
На силу в дрожащих ногах...
Дошло до сознанья не сразу -
В мозгу малокровья метель!

            6

Уехал моряк на плавбазу,
Трудился по самый апрель...
Весною стучит телеграмма -
И в уши! И в сердце! В мозги!
Что та - кареокая - мама!
С сыночком ему не враги...
Собрал, что трудом заработал,
Чихнул на плавбазу - конец!
И - бодр горемык, не измотан! –
На родину едет... Отец!
Всё строил серьёзные планы -
О, как он теперь заживёт! -
В кругу новоявленной мамы...
Боялся - вдруг деньги пропьёт!
На те им сколоченны суммы
Купить мог хатёнку и двор,
В придачу - заботы и думы
О жизни в достатке... Простор...
Ещё -  верховую лошадь!
Таких там - в помине нет!
Аллея в районе - где площадь -
Повесит героя портрет...
Он станет - пастух! - гуртоправом,
В медалях за доблестный труд...
Но - главное! - жизненным правом
Все думы его обрастут...
Устаканится! Угомонится!
И мир обретёт равновесье!
Не надо ни плакать, ни злиться,
Кричать петухом в поднебесье...
Знакомы давно все крамолы...
Всё ж счастье бывает на свете!
Когда прибегают из школы
Домой лучеглазые дети...
И будет он жить, как годится, -
В дворце не очерченном тыном,
И будет лобастым гордится
Не только единственным сыном...

Мечтал он под звук паровозный,
Боясь перепить и уснуть...
Кондуктор — жучара навозный -
От скуки пытался взгрустнуть...
Шалавы ему подсыпали
В напитки тайком кселофин,
Притворно спьянев, засыпали,
Но - дядя чужого не пил!
Он сам себе дозами мерил
Припрятанный спирт на груди
И, с твёрдой надеждою, верил
В удачу свою впереди...
Закончилось всё - так как надо!
Свершилось - о чём он мечтал!
Он принял - с доверием! - стадо;
И свой обозначил причал!

На встречу слетелись доярки,
Стол был - до абсурдного! - прост....
Прослушали жирной Одарки -
По случаю - праздничный тост:
-Все семеро мы поимели
Однажды тебя -  сполна! –
Тебя погубили не мели,
А девственных чувств глубина...
Лобастым, игривым сыночком
Твой якорь звездою засел
В том месте - пониже пупочка -
Откуда явился пострел...
Тебе, кареока, желаем
Ещё голавлёв нарожать...
Супруг для подруг уважаем
И - бог упаси! - ревновать...
Во-первых, твой муж не сотрётся,
И, лучше, когда он у дел!
Твоим он всегда остаётся -
У вас с ним богатый задел!
Но знай - как подругам прекрасным
По жизни одним куковать!?
Их вопль пусть не будет напрасным -
Им надобно тоже рожать!..

Судьба понаставила сети,
В единое нравы сплелись -
Удачного случая дети
На дойнике том повелись...
Ордой подрастают мужчины
Отцу-гуртоправу под стать,
И нет для печали  причины,
В усмешке - счастливая мать!….
Подростки коней объезжают -
Джигитами скачут окрест!
Постарше - себе примечают
Весёлых, горячих невест...
Вон топают под гору внуки -
Штурмуют в дожде полигон...
Ну, разве, до грусти, до скуки?
Забот - полон двор, и вагон...

            7

О ком перво-наперво строим
Мы долгий в кругу разговор!?
Порвала с отцовским постоем,
Оставила мамочки двор,
И в городе будет учиться -
Ей нравится пединститут,
И — надо такому случиться! –
На сердце запал проститут...
Он не был каким-то студентом,
Он тёлок на пастбище пас...
Умел тем простушкам моментом
Живём предоставить секс-класс...
Имел римско-греческий профиль,
С армянским завивом кудрей,
По части альфонса — он профи...
Но больно уж нравился ей...
Не будем о том, что мечтала
Красавчику свить поводок,
Чтоб мог белозубым мусалом
Лизать до припадка сосок...
Ещё языком вытворять мог
Уж так виртуозно промеж...

...Но вдруг завершился итог -
Кудрявый - протухший, не свеж...
К его запылившейся клетке
Тяглась шалупень за версту,
Всё сплошь школяры-малолетки
Стоят на бессменном посту,
С открытым блестящим забралом
Развратных бесстыжих очей,
Всё машут ему опахалом,
Зовут под покровы ночей.
Чтоб старше ему показаться
Прожжённая опытом рать
Торопится псу отдаваться,
В тринадцать,... и женщиной стать!

...Отсеяла чурку — не значит
Изгнала заветную цель!
Ах, чья же судьбинушка плачет?
Над кем пепелища метель?
Тут ходит - как мамонт поляной,
Ещё не стреножен - ни чей! –
Сутулой большой обезьяной
Султан похотливых очей...
Улыбкой призывной, шкодливой
Жёг взглядом в беседе немой,
Всё тряс отращённою гривой,
Кудрявый - вразнос - и седой...
Старик! Извините - не надо!
Такие не видят аркан,
Теряют тропинку и стадо -
И сами идут на обман....
Вздохнуть глубоко где-то рядом,
Столкнуться в толпе, где декан -
И пот с него выступит градом...
И - вот он! - на шее аркан...
Дым-смрад от подсушенных брёвен -
И пламя не трудно поджечь...
Лишь только нахально, и вровень,
С ним в тёплой постельке прилечь...
И страсть, как вино, заиграет...
Любому понятно уму,
Зачем ей  одной назначает
Зачёты в себя на дому...
И пусть, что по возрасту вровень
Её дорогому отцу -
О, сколько засушенных брёвен
Под стать молодому лицу!
Достаточно! Брысь! Нагулялась...
Машина, и дача, и дом
И в тереме том завалялась
Копеечка — златом притом...
Собралась немедля в дорогу...
Всё лучшее — знаковый шик!
И птицей вспорхнула к порогу,
И к кнопочке пальчик приник.
Сердечко же трубит тревогу,
Сосудик стучится в висок,
И дверь, не спеша, понемногу
Уходит вовнутрь, как поток...
Как рада увидеть! Навстречу
Другое — девичье лицо...
И абрис свечами подсвечен,
В бокале рубином винцо...
И жемчуг, как искры, сверкает
Открытых в усмешке  зубов,
И чёрной дугой зазывает
Одна непрерывная бровь,
Очей злопыхавшее жало,
Сверлит, прожигает насквозь;

Больнее, коль этого мало -
В вагранке расплавленный гвоздь...

-Ах, вот кого с вечера ждали
Мои за вином господа!?

Злословя, как искры, летели,
Шипела змеёй: «Никогда!
Ты слышишь? Распутница детства!
Запомни! Отмашка — конец!
С тобою в постели соседство
И он инвалид. Он скопец!
Ты видела двух иноземцев
У входа? То братья мои!
Честь девы в семье для чеченца
На лезвие и на крови...
Пусть только узнают, что мерзкий
Обидел изменой сестру...
Поступок — нелепый и дерзкий -
Он преданный будет костру...
Казался — и вправду! - пожаром
Объят комедийный этап...
Мочою несло, перегаром,
Из комнаты слышался храп,
Рукой рассекала, как шпагой,
Горянка безумную ночь,
Кипела вся гордой отвагой -
В неистовстве южная дочь!
Пришлось отвернуться с досады,
И ноги с тропы унести -
Кто выиграл — пусть будут рады!
Поверженных — просим уйти...

            8

… Вдохнула морозную зиму,
Куда-то бездумная шла,
Природу - её не отнимут -
Своё достоверно нашла...
Из космоса пухом снежинки
Летели наискосок,
Вихрились туманом пылинки
И чёрным виднелся восток...
Кругом - до отчаянья - грустно,
В душе - по-церковному - жаль,
По краю галактик, где пусто,
Вселенская мчалась печаль...
Голодным и одиноким
В такой снегопад не везло,
Как будто в сугробах глубоких
Для них припасённое зло -
И синей тоской поджидает,
И горестью сжатою ждёт...
Но снег беззаботно летает,
Зима завывает, метёт...

… Глядит — оловянный солдатик
Как будто забыт на посту:
-Что мёрзнешь, служивый касатик?
Мороженным, хошь,  угощу?
Он прыснул мальчишеским смехом -
Не склонен к тоске и печали:
 - Вы сами далёко ли пёхом?
Глядите, чтоб шубу не сняли!
А может - себе в утешенье -
И, враз упреждая  беду,
Я вас - без обид! - с разрешенья,
До самых ворот доведу...
- Гляжу, вы мастак сапогами
Заглаживать тропки, следы,
Не тот ли грабитель - вы сами! –
Кто может накликать беды?
Легко и  безоблачно стало -
Беспечное вспомнилось детство...
Всё горькое — ввысь улетело,
А радость - подарком в наследство!
Смеялись - болтали. Болтали - смеялись
Открытым - без удержу! - смехом...
С метелью вовсю целовались
И с ветром - с таким же успехом...
Хозяйкин ковчег, и крылечко...
Она -  вся в снегу -  впереди,
Под стук озорного сердечка,
Шепнула в ушко: «Проходи!»
Теплом от натопленной печки
Дохнуло в глаза и лицо...
Ах, запах распаренной гречки,
Кусочками в жире «сальцо»!
Настоянный чай на ромашке
По несколько чашек подряд...
Чутьё ирреальности - сказки!
Движенье - без права назад!
Потом -  зов услышал из спальни:
- А ну ка подружку согрей!
Дружок весь горел - ненормальный!
И в нём распевал соловей!
А в комнате-спаленке тускло
Блестел мандарином торшер...
Красы обнажённой искусство
Впервые он видел теперь...
- Мой мальчик, а ну раздевайся
И быстрой стрелою в кровать...
Впервые тебе - ну сознайся! -
Дано эти тайны познать...
Чтоб стал настоящим мужчиной,
Смог страх свой и стыд побороть...
Я буду твой орган причинный
Любить - твою крайнюю плоть...
Касайся  ладонями нежно,
Целуй мои губы и грудь -
Не скорой тропой безмятежной
До счастья выведывай путь...
Смакуют винцо так легонько -
Придёт опяненье и сласть!
Росой, паутинкой тонкой
В нас также рождается страсть...
Чтоб неги душевной напиться -
Любовь до безумства испить!
Не стоит бежать, торопиться,
А нежно плоть в сердце ввинтить...
… Она содрогалась и млела,
Как будто  смеясь и шутя,
И так незлобиво сумела -
Всему обучила дитя!
Ему - до конца! - понятно...
Чтоб знания закрепить,
Пришлось до утра - многократно -
В деталях не раз повторить...
...Вокруг прекратились метели,
В тиши освещённой луной
Все помыслы твёрдостью зрели
И поступью гордой - мужской!
За миг настоящий - любовный,
Не стоит роптать на судьбу...
Снесёт он удар многотонный,
И карцер, тюрьму и губу...
Друзей настоящих презренье,
Косой и сердитый взгляд...
За это - такое мгновенье! –
Мужчины мужчине простят...
А мама его - как гусыня -
В слезах, не жалея колен -
Верните кровиночку - сына! –
За откуп - за деньги в обмен...
Но в злобе отцы-командиры
Ему расписали меню -
Запачкал милейшим мундиры -
Иди отдуваться в Чечню...

         9

С далёких российских окраин -
С собою гармонь и сумма -
Приехал учится татарин -
Решил поднабраться ума...
В бедовой запущенной школе
Он грамоте учит детей;
Лошадник, взращённый на воле,
Вблизи от конюшни своей.
Прожжённый, язвительный циник,
Во всём - ядовитая спесь,
По сути - ни химик, ни лирик,
Ни их изощрённая смесь...
Не зрел он за облачно дали -
На что ему космоса высь!?
В прищуре глазёнки сверкали, -
Зверёк! И повадками — рысь...
Глядел на субъекты поближе,
В доверие тёрся, нахал...
Сгибался ехидно пониже
И всё - о едином - шептал:
Гляжу на тебя - ты красива!
Чтоб боле того не сказать...
Ты в злате взращённая нива!
А полюшко надо пахать...
И будет оно колоситься
Весь долгий и радостный век...
К дородному полю примчится
На белом коне человек!
Тогда переменишь пластинку -
Лебёдушкой в свет уплывёш...
Покуда — пляши под лезгинку,
Да прыгай в постели, как вошь...
Ко мне приходи...  На гармони
Сыграю...  Покурим кальян...
А ночью -разгоним гормоны -
В таком не бывает изъян...
Никто никому не обязан!
Простой и понятен конец;
Чуть что — разбегаемся сразу!
А ты — как судьба!? - под венец...
… И знали — не зря до испарин
Играет в проулке гармонь,
Поёт что-то злое татарин -
Студентик, по кличке Гормон...
Мошонка зажглась не на шутку -
Он дичь заприметил какую!?
Отдал бы гармонь за минутку...
В придачу — Орду Золотую!
Готовит он все семинары,
Строчит неустанно доклады,
«Гормон объезжает базары!» –
Галдят - «То он ищет услады!»
Ораве друзейной смеётся:
- Пусть зенки неверы протрут!
Увидим, как всё обернётся!
Красавицы! Все они с...т!
В проулке гармони не слышно,
Дожди, пустота и досада...
Похоже, сегодня не вышло -
Ещё не пора винограда!
Но, как же он прав, тот татарин,
Что молодость быстро промчится!
Так будь себе сам — пан и барин!
И вольная в помыслах птица...
Пахучий табак для кальяна -
И смрада повсюду не стало,
Шампунь вместо горстки бурьяна -
Гормон не застарое сало!
Напевы сменил на частушки
Весёлого звонкого нрава...
Постельные горе-подружки
Исчезли как дождь, как отрава...
...Красавица явно лукавит,
Плечами, как пава, поводит,
Студентиком с лёгкостью правит,
Над ним напоказ верховодит...
И шутки пускает не злые,
Он якобы, кнут Тамерлана,
Иль косточка хана Батыя,
Иль жемчуг зубов Чингисхана...
Сама всё в зените кружится,
Подале селка, вещей клетки,
Как будто - и вправду - резвится
Синица с умом малолетки...
Вот в связку её полонили -
Едино -  и струны, и нервы, -
Лгуны, что как будто любили,
Где был он -татарин - не первым...
Как мало свободы осталось -
Попрыгать от ветки,  до ветки!
Сама - так хотела! - попалась
За дверь разукрашенной клетки...
И вновь в переулке аккорды -
С дождём вперемежку - гармони...
Красавицы вовсе не горды -
Без всяких лежат антимоний...
Татарина все поздравляют,
Живёт он победною мыслью,
Задором глазёнки сверкают -
Зверьком, подсмолённою рысью...
Скрежещет в восторге зубами,
И песни без слов, а-капелла...
И гладит изгибы руками
Чужого роскошного тела...
Но может ли взгляд задержаться
Навечно - на чём-то едином!?
Есть миг - даже варвар казаться
В тот миг - мог родным и любимым...
Но дым от пожарищ проходит -
Уносится в  небо ветрами...
А правда - во всём верховодит -
Мы с ней в одиночестве - сами...
И плачем, что так обманулись,
Что всё настоящее — где-то...
Недавно весною взгрустнулось,
А тут уже кончилось лето...

              10

Татарин вновь падалью пахнет,
Душком лошадиного пота...
При виде её - кто же ахнет?
Кому подойти к ней охота?
По улице шла и ловила
Мужчин воспалённые взгляды,
Но свой - как отказ - воротила -
И грустной казалась с досады...
Такое всё было - забыто!
Ничто не казалось новью,
Вся жизнь - как дырявое сито...
В ней нет самородочка с кровью!
Ах, нет! Вот тот в клетке -  горбатый,
Глядит с вожделеньем,  любовью,
Быть может - курай перекатный! –
Он станет заведомой новью!?
Её часовщик — Квазимодо!
 С лицом молодым и хорошим,
Он будет её — пусть не модно! –
От бога подарочной ношей...
Под музыку сердца — Вивальди -
А может, какую другую -
Познает её — Эсмеральду -
Не мёртвой, как в книге, - живую...
В  любви нарождаются дети,
И жить они будут оравой,
И лучшее счастье на свете -
Она называется мамой!
Три ночи справляли девичник -
С подругами горькую пили,
Ругалась, как трезвый гаишник -
За что её, мол, не любили!?
Прощалась как будто навеки,
С судьбою бежавшей привольно,
Клялась быть таким человеком,
Чтоб мужу не делалось больно...
А мама его — всю познала
Жестокую жизни науку;
И ей на ушко прошептала:
-Не знала, что выберет суку!
Супруг - о, мальчишка! - счастливый,
Для вех - как Вселена -  открытый -
Смешной, озорной и болтливый,
И пусть, что судьбою побитый...
Он гений — её Квазимодо!
Сдувает с любимой пылинки,
И голову - прямо и гордо -
Сквозь солнце, дожди и росинки
Проносит повадкой орлиной,
И верит в успех и удачу,
В свой путь - и счастливый, и длинный -
Протянут сквозь жизнь - не иначе...
Ночами - обставясь свечами -
Не связан заботой и делом,
Её пожирает глазами,
Ласкает красивое тело.
Всё «много» - сравнимо с «ломотью»,
Взаправду - чего им стыдиться?
Такою роскошною плотью
Кто досыта смог насладиться?

Жужжит сердобольная мама:
-Родятся быстрее пусть детки...
Индеец не кинет вигвама!
И ястреб не выпорхнет с клетки!
И будет совет между вами,
Тем боле, что он тебя любит...
Прикройся мужскими штанами
И шторм бытия не погубит...
А мама его — как гусыня -
Раскинула крылья — вверх руки:
-Мальчишку — и только от сына -
Роди мне достойного внука!
Но — запросто! –  в счастье не  веря, -
Судьба — не потёртая книжка!
Случилась не кража, потеря,
А клад отыскался — сынишка!
И всем на отца он похожий -
Поверь уверениям мамы...
Взгляни, посторонний прохожий,
В мир смотрит он чьими глазами?
А долго ль любви научиться!?
Вся хитрость подвластна немому!
Лишь время проходит- родиться
Пришлось человечку другому...
Он вышел не рыжий, а красный,
Подобен - в грозу огонёчку,
Но вовсе рукам не опасен,
А мягкому вровень цветочку...
Отец улыбается грустно,
Лицо от смущенья невинно:
-Природою создан искусно...
Дитя — в чём оно-то повинно?
В часы человеческой тризны,
Он «божьей коровкой» с глазами,
Иль солнышком будет по жизни -
Вот в этом повинны мы сами...
Она - к удивленью -исчезла!
Из памяти; с глаз; со двора...
Какая-то тихая бездна
Её прихватила с утра...
Куда уносились вихри -
Вдогонку никто не смотрел...
Молчок! Пересуды утихли,
Болтушки теперь не у дел...
К горбатому тянутся дети —
На сердце лелей его лёг!
На травушку солнышко светит,
Где он с сыновьями прилёг...
Снимали с улыбкою шляпу -
Венчали поклон старики!
-Такого вы видели папу!?
-Кругом, где одни пошляки!?
Добрели — завидев их — люди,
Как звёзды, глаза у девиц,
И жемчуг, порой изумруды,
Катились слезами с ресниц...
Одна всё несла намеренья
Семье в их «житье» помогать...
И боги высокого мненья -
Она, мол, супруга и мать!
А дети особо к ней льнули -
Сидел под рукой «огонёк»
И рядышком грелся на стуле,
«Весь в папу», в кудрях «уголёк»….
Она же грустит, увядая,
Горбатый смеётся над ней:
-Не та в него лошадь — хромая!
-И рыцарь твой кволый на ней...
А сам себя грузит работой,
Душа не горит! Там зола...
Ничто не перечит заботой -
Ни радости в ней нет, ни зла...
Текут в суматохе погодной
Расцвечены красками дни;
Судьба, как в той песне народной -
Где быстры дороги, где пни...

Вот осень опять карусели
Играет звенящей листвой,
Со свистом берёзки пустели -
И роща осталась нагой...

        11

Любовь ни с кем не разделила;
Глядя в осеннее  окно,
Она — как зайчика! - ловила
Себя на смысле — всё не то!
Растут вдали - как сосны -  дети, -
Не подогнуть, чтоб поглядеть,
Всё рядом только тени йети...
О чём лишь можно сожалеть...
… И в чувствах  преданный мужчина,
Один пока... Своим горбом
Коптит пространство - как лучина,
Без страха и слезы о том...
Прощать её за всё не будет -
Он гордый! Как степной орёл!
Манит лишь то, что раздобудет -
Что в битве с жизнью приобрёл...
Взбалмошные растут два сына -
Седлают здорово коней!
Судьба - как в ветре парусина
Хлопочет... И они по ней...
Несутся праведно и честно,
Где утра край, где... бирюза;
Следят, следят - сказать уместно -
За ними девичьи глаза...
Вот-вот уйдут приоритеты -
Карьера, дом, язык, Париж, -
Угомонись судьба — ну что ты!
Свой прежний выдержи престиж...
Пусть испытания любовью
Придут чуть позже - и... потом!
Той страшной и земною болью...
Безумством, крашенным лицом...
Все чередой пройдут разлуки -
И сердца боль! И песнь о нём...
Где человеческие муки
Воспламеняются огнём...
Где всё - песок сырой, зыбучий,
Тягучий, липкий...  Вечный рок!
Зов бытия! Тот глас могучий!
Вселенский движимый поток...

Она - как зайчика - ловила
Себя на смысле - всё не то!

В тумане осени любила
Купать прохладою лицо...

Вот встречи миг... Ждёт терпеливо, -
Что скажут маме два юнца!?
«Явилась!?» - вымолвят лениво,
Иль выждут приговор отца...
Но тот молчит - «живёт» часами,
Чтобы вернуть им звонкий бой...
Часы! И возвращенье мамы!
Миг вечности само собой...
Минуты долгого молчанья
В торосах хладом протянулись...
Их встреча - горше расставанья...
Юнцы молчат. Переглянулись...

А рыжий - меньший - весь зарделся,
Горит багровою окраской,
В смущенье - будто весь разделся, -
И на отца глядит с опаской...
Всё вечер сумраком стирает -
На половину цветность гасит...
И мама взгляд в ладонь скрывает,
Молчит, - всё стойко переносит...
Она корит в себе всё разом,
И обзывает мерзкой тварью...

Одним коротеньким рассказом
Определим, где пахнет гарью...

Они с подругой бизнес-леди!
Морили сном себя любимых...
Варили кофе в турке  медной, -
И ждали всех неотвратимых...
«Пошёл» звонок на новом скайпе,
Горит экран. Два джентльмена, -
При атрибутах «наших знайте»! -
Горят желаньем неизменным...
Они достигли в жизни много -
В учёбе, спорте, - цен и веса!
Но хочется познать земного -
Недосягаемого секса!
- Причём конкретного,  - живого!
- Чтоб с первых нот не отравиться!
- Освоить враз всего такого!
- Чтоб только в снах могло присниться!

 - В оплате злато! Твёрдо знайте!
- Обучим в практике! Нацелим!
- Поторопитесь! Приезжайте!
- Для вас наш опыт очень ценен!

А рыжий — он такой дотошный!
Весь раздираем любопытством;
С ним тренинг видится всюношным,
Наполнен страстным вещим смыслом...
Он мог без устали трудиться, -
Напоминал слугу-проныру...
Грустил, смеялся, мог и злиться,
Целуя холмик, пах... и дырку...
Туда глядеть он мог часами,
В восторге истинном немея,
И утверждать, что меж ногами
Цветёт, как символ, орхидея...
Она безумно веселилась -
Ведь спорить не о чём - там роза!
Минута-раунд вечность длилась,
На бесконечность всем похожа...
Вкус спермы вызнал, мускус розы
В промежности неотвратимый...
И преимущество секс-позы -
Себе избрал приём любимый...
Познал, что некто гений Пушкин
Во времена свои влюблялся,
Он строил девицам ловушки,
И сам тому же удивлялся,
Что те, с кудрявыми мозгами,
За похвалу, на добром слове,
В петле запутывались сами
Той плотской тайною влекомы...
Он их одаривал словами -
Ведь сам поэт непревзойдённый,
И под него ложились сами...
Арап — он бес! Всегда влюблённый...

А Лев Толстой — другой... покроем!
За 25 рублей постельных
Под ним бесились девки воем,
Снимая прежде крест нательный...
Ему до «ять» какая рожа, -
Чтоб изгибалось плетью тело!
Здесь сам процесс — всего дороже...
Чтоб всё в движенье, и горело...
Чтобы умела раздраконить,
И сам мог нравиться весталке,
Мог нрав в ней дикий урезонить,
А деньги, собственно, не жалко...
Он всё балует с дневниками,
Дотошно так и честно пишет,
Где, с кем, ночами иль деньками...
Потом же вновь зазнобу ищет...

Теперь, когда весь текст озвучен,
Юнец дерзит в лицо не глядя,
Тот самый — похотью обучен...
- Давно ты служишь, мама, ****ью?
Как всё забыть — она не знала...
Каким-то росчерком, иль смертью!?
Судьба! За что ты наказала?
И растерзала круговертью...
- Давай всё прошлое забудем!
Всё, что естественно — не вздорно!
Мы все когда-то с кем-то блудим,
Бывает, низменно, позорно...
Моя ты плоть, моя кровинка...
Конечно, властвует мораль...
Но так скучна ли вечеринка,
Где потерять ничто не жаль!?….
Мы страстью общею согреты -
Одна течёт по венам кровь...
… И боги властвуют раздеты,
Когда в сердцах кипит любовь...
Пусть будет это нашей тайной,
Старшому братцу не расскажем,
Отцу не станет весть случайной,
И с ней в могилу …. ляжем...
Развеем гнев! Так может статься...
Что мы родней родного будем...
Давай друг другу улыбаться
И всё давнишнее забудем...

Так порешили. Мир пустой
Заполнился зарёй счастливой...
На благодатной ниве той
Родились с лёгкостью игривой
И синий лён, и колос хлеба...
Для глаз, для сердца, для души,
Всё-всё, на жизнену потребу
И в звоне дня, ночной тиши...

Отец же хмур. Хоть не указ,
Однажды молвил:  «Честь имею!
Мясник - услада твоих глаз -
В матне таскает гонорею»….
Сказал, и тем предупредил
Её возможные порывы...
В душе презреньем наследил -
Там зреют свежие нарывы...
Она не думала, что он
Как червь, злопамятством страдает,
Что пьёт втихую самогон,
Всё о себе в себе решает.

Собрался с криком: – « Всё потом! -
Мне предстоит рыбалка!»
И со слезой оставил дом, -
Ведь отчий дом — не свалка...
Из местных знал поводыря,
Вниз по реке спустился, -
Пол года ловит пескаря,
А сом ему не снился...
Живёт в избушке у реки,
Поёт, стихи читает,
Бывают гости — рыбаки,
Его округа знает...
Помолодел, хотя оброс
И бородой, и волосами...
Кто варит щи? - повис вопрос,
Кто гладит горб ночами?
Глаза, как яхонты, горят -
Вокруг светлее стало!
К нему - так звёзды говорят -
Вдруг счастье постучало...

           12

Старшой списал лицо с отца,
Манеру в строгости держаться,
О чём-то думать без конца,
Своим же мыслям улыбаться,
Ослабших взглядом согревать,
Умел ценить, жалеть заботой, -
Пусть то отец, иль брат, иль мать...
Себя  изматывал работой...
И за усталость не корил, -
Не видел рядом виноватых...
Среди друзей достойно жил,
Творил на тумбах прикроватных...
Пусть не простое ремесло
Чтоб провернуть всё бизнес-дело,
Да так, чтобы оно цвело...
И птицей по небу летело...

Однажды встретил он её -
Ту научилку дел постельных!
Лицом стемнела — мумиё,
От алкогольных доз смертельных...
- Ты позабыл судьбы мотив -
Иметь в мозгу и меж ногами!
Твой первый китч — презерватив! -
Тебе одела я губами...
Он от восторга хохотал
И наливал ей «Амаретти...
Уже прислушивался зал,
Чтоб посвящённым быть в секрете...
Он ей твердил, что видеть рад, -
Её считает вечным другом...
Теперь он сказочно богат
И может льстить её недугам...
Он купит ей роскошный дом,
Где будут жить она и дети...
И позаботится о том,
Чтоб не кончалось «Амаретти...
А «старый друг» терял свой вид,
Как лошадь от шального бега...
Припомнила, и без обид:
- Твоя мама! Моя коллега!
Он побледнел! Отрава зла
Взыграла искрами, как пламень,
Толкнул! Вскричал: «Как ты смогла!?»
А пол...  блестящий камень...
Потом сизо, допросы, ставки -
Окаменелый сам — молчит,
В нём холод от тюремной лавки, -
Её -  чернеющий гранит...
Угас, застыл, в себе замкнулся,
И никому — ни за, ни против...
А может разумом рехнулся?….
 Ум недвижим - неповоротлив...
Нерадостно встречал гостей,-
Речь про погоду, про питанье,
Без всяких вычурных затей
Всё расплывается в молчанье...
Ведь каждый правду дела знал, -
Осведомлён жилец, весь город,
Но - предпочтительно - молчал, -
Постарше кто, кто молод...
Строптивые уняли спесь,
Пришлось болтливых урезонить,
Постыдная на веру весть
Из мыслей благородство гонит...
Кого сочувствием жалеть?
Ведь каждый в случае повинен...
И чем бессмысленнее смерть,
Тем больший казус виден...
Могло всё длиться бесконечно,
Но-благо-так устроен мир,-
Ничто под солнышком не вечно!
То реквием! То вздорный пир!
Пришли на встречу её  дети, -
Подросток сын, невеста дочь,
Их измотали сплетен клети,
Они забыть-бы всё не прочь...
Как дождь в жару — нелепый случай!
А надо как-то дальше жить!?
Судьба! Безвестностью не мучай!
Скажи, чем надо дорожить?
Он в дочери увидел мать -
Ах, стыдно быть такой красивой!
О, как величественна стать
Улыбкой гордой?,  молчаливой?
Холмы девической груди
Никто касаньем не тревожил...
Всё предстоит! Всё впереди,...
И разум те мгновенья множит...
Мир ласки, поцелуев... Тот
Миг радостной любви пребудет!
На платье величавый кот
Своим рисунком страсти будит...
Он посветлел! Он весь горит
Огнём безудержным... и нервным...
Безумством, музыкой кипит -
Ниспослан ей … быть первым...

Вот миг, ещё не спетой
Зелёной песней — раннею весной! –
Бежит по лужицам  раздетой -
Не загорелой девочкой босой,
Дрожа, поёживаясь зябко,
Та радость — навсегда! На жизнь! -
И в сердце застревает сладко...
И над Землёю мчится  ввысь...