Там будут чужие люди...

Там будут чужие люди - холодные и брезгливые.
Там будет личностный вакуум - и мне его не понять.
И если тебя я вспомню, то только под летним ливнем,
И если ты меня вспомнишь - то только секунд на пять.

Там будут люди-программы - безчувственные, потухшие,
Они меня знать не знают и будут взывать на Вы.
А ты в грейпфрутовом прошлом, ты в августе года лучшего,
Ты там и остался, Господи, ну как же достаться Невы,

Ну как же разбить аквариум, да вылиться на асфальтную?
Ну как же расправить ребра, распериться, закричать?
Здесь воды заходят в легкие, за жабры и перья ватные
Мне не дают раскрыться, и давит на мозг печать.

Ты вспомнишь меня по делу, когда тебе голову вскружит
Огромный обвал усилий, и десять часов подряд.
Застанешь меня ослабшую, размякшую, обезоруженную
И я не смогу противиться, меня унесёт отряд

В зеленых халатах, хлорковых, крохмальных и проспиртованных,
Оденут рубаху грубую, льняную, что в ней хоть в гроб!
И мне до остатков века - одной, к потолку прикованной -
Придётся стеречь прихожую, где муха - и та в диковинку,
Где ты - лишь портрет и фото, где я - одинокий крот.
Где песни пропахли вереском далёкого да прекрасного,
Где хрипнет японский песенник, желтеют страницы книг...
Я стану лососем пойманным, лежащим в преддверие праздника,
Где всё уже приготовлено и где до подачи - миг.

Мне жить без тебя не хочется, мне жить для тебя запрещается.
Я лягу на подоконнике и если захочет ночь -
Я стану добычей воронов, развязанная, несчастная,
Я стану твоей иллюзией, уже не смогу помочь.
Возможно, ты будешь плакать, кусать себя за запястия,
Смотреть в полумрак закиевский, и первый раз в жизни курить,
Прости, обнимая на ночь, запомни меня как праздник,
Запомни мня как утро, запомни меня как ритм...