Рассказ. Лыжи

Жили мы тогда в поселке, куда распределили мою маму после окончания института. Была у нас большая школа, в которую я ходила. В эту же школу ходили дети из близлежащих деревень, расположенных в радиусе десяти-пятнадцати километров.
 Когда я научилась читать, я даже не помню. Очень рано. А вот с письмом у меня были проблемы с самого первого дня учебы. Помню, что в первом классе, я не могла различить, на какой строке в тетради надо было писать. На страницах тетради были узкие полоски и широкие. Мне нравилось писать на каждой строчке, за что меня всегда ругала наша учительница. А моя подруга, которая сидела за четвертой партой, умудрялась выловить момент, когда учительница не видит, подбежать ко мне, наставить точек, где надо было начинать писать и быстренько сесть на место. Когда точки заканчивались, я поворачивалась к ней и подавала знаки, чтобы она еще подбежала. Смотрела я на нее, как на Бога. Кстати, мы и сейчас дружим.
Еще в первом классе я поняла, что надо помогать друг другу в учебе.
Учась в пятом классе, была у меня обязанность проверять чистоту рук и внешний вид. Мне не нравилось стоять у двери перед уроками, хотелось чего-то большего. И название мое - санитарка, мне тоже не нравилось. Все остальные важные обязанности в классе были распределены, и я, по собственной воле, решила взять шефство над каким-нибудь учеником. Ничего другого я придумать не могла.
 В нашем же классе учился Сашка Комаров, сплошной двоечник. Жил он километров за пять от школы. Вечно опаздывал, сидел на уроках взмыленный, лохматый и такой несчастный. Учеба ему давалась тяжело, учителя от него отступились и не обращали на него никакого внимания. 
Шефство мое заключалось в дополнительных занятиях после уроков. Подговорила еще двух мальчишек за компанию с ним заниматься математикой.
Каждый день после уроков они послушно садились за первые парты, как подопытные кролики, а я гордая стояла около доски и объясняла им до тех пор, пока они не начинали при мне сами что-то решать. Мне казалось, что они меня понимают. Я их вызывала к доске и мучила, мучила. Они меня слушались, почему-то, безропотно.
Мать Сашкина была довольна, что кто-то взялся за его обучение, и разрешала ему приходить из школы позднее. Учитель физкультуры, увидев однажды, как я его мучаю у доски после уроков, выделил ему лыжи, чтобы он быстрее добирался до дома. Всю зиму мы занимались математикой.
На следующий год мою маму перевели работать в другое место, мы переехали в город и больше я про Сашку не вспоминала.
Встретились мы с Сашкой случайно, на свадьбе моего двоюродного брата, лет через пятнадцать. Он оказался мужем сестры невесты.
При встрече он с благодарностью вспоминал эти занятия и все повторял: “Как бы сложилась моя жизнь, если бы не эти занятия?”. Сознался, что ничего не понимал, а ходил только из-за того, чтобы у него не отобрали лыжи. Думаете, кем он стал? Тренером по лыжам. Работает, и по сей день, в детской спортивной школе.