Destin Rodin

Destin Rodin
Подмастерье трудился в чужих Мастерских,
Формовал и отделывал чей-то «Фарфор»,
Но мечтал о Возможностях скрытых своих,
Что он сможет извлечь, как Титанов, из Гор.

И на Деньги последние, что отложил,
Бросив скудную Жизнь и Нужду позади,
Он отправился в Путь – в «Край богов», что ожил,
Возрождая Свой Мир из горячей Груди...

В этом южном Краю Подмастерье нашёл
След Учителя, что вечным Жаром дышал:
Тот Титан был Творцом – и давно он ушёл,
Но оставил Творенья, что Дух возвышал.

Их узрев, Ученик пробудился, прозрел –
Словно Лишнее сбросив с открывшихся Форм;
И нашёл он Себя – и в Себе, что Хотел –
И с Небес протрубил ему ангельский Горн...

Возвратившись домой, окрылённый Огнём,
Пламя Духа он в Бронзе решил воплотить:
Сфокусировав Волю и Мысль на Одном,
Стал неведомый Образ из Глины лепить.

День за Днём, Год истёк – и Работа всё шла,
Но Мечта не пробилась сквозь Волю и Мысль:
Она снова и снова к Дерзанью звала,
Формируя Страданием Личность и Стиль...

И однажды поймал он ту Искру, что зрил
Лишь в безудержных Грёзах, которыми жил:
И на Крыльях Мечты он за ней воспарил –
Открывая безвестное в Недрах Души.

И из Пламени, – Искрой зачатый во Тьме, –
Вышел Образ суровый, что Бронзовый Век
Воплощал в современном, дерзающем Дне,
Что железною Лавой и Верой истек...

Так родился Творец, – и Признанье стяжав,
Начал Путь, что над Бездной к Вершине ведёт,
И лепил он Свой Мир с этих пор не спеша,
И мечтал, словно Дух, что о Горнем поёт.

Это Горнее видел он в Плоти людской,
Что, рождённая Светом, за Тенью стремясь,
Сотворяет Мир Форм, что, касаясь Рукой,
Можно преображать, как советует Глаз...

Углубления, Линии – Ласка, Удар:
Вот Ваяние Эроса, творческий Керн;
Скульптор Жар Обладанья – природный свой Дар
Преломлял сквозь Природу Натурщиц, Гетер.

В женском Теле увидел он Храм, где, молясь,
Постигая Экстаз, в хладный Мрамор он нёс,
Жар Влечения Плоти, чью вешнюю Власть
Он искал в Бесконечности Жестов и Поз...

И Одну полюбил он – и рядом Одна
Его также любила, себя позабыв:
Он испил их Любовь – и их Души – до Дна,
Став Мечтою их Общей – столь разной – Судьбы.

В Деве первой – Камилле – он Душу обрёл,
Во второй – верной Розе – лишь Плоть он ценил;
И обеих он Страстью в Мир Грёзы увёл,
И обеих Свободы и Воли лишил...

Из Камиллы – что Скульптором также была –
Извлекая Предел человеческих Сил,
Он стремился создать Образ Блага и Зла,
Что Творец, завершая сей Мир, породил.

Ну а Роза – Служанка – вела его Дом,
Что в Медоне купил он, её заточив;
Её Жизнь – её Ревность – глуха, словно Стон,
Там по Капле текла, средь Забот и Кручин...

Из Цветов этих двух один быстро завял,
А другой постепенно бросал Лепестки:
И Душевнобольную он в Ад отослал,
Как бесплодную Плоть вверг в Пучину Тоски.

Не женившись на Первой – отвергнув Любовь –
Взял Вторую он в Жёны Старухой седой:
И нагой изваял её Образ – без Слов
Восхищаясь увядшей, былой Красотой...

Между тем, его Слава росла на Дрожжах, –
И в Париже в огромном живя Ателье,
Он творил, и, с Пути не сходя ни на Шаг,
Размышлял каждый Миг о Добре и о Зле.

В женской «Готике» Образ Истоков найдя,
Встретил Образ Поэта, что Ад возродил:
Так Шедевр решил он создать – и ведя
Новый Поиск, ушёл, куда Путь не водил...

Здесь открылись ему через Пластику Тел
Светотени, что раньше он не признавал:
Он Страданий и Страхов во Тьме захотел,
Что в Сиянье Красы столько Лет отвергал.

По Спирали Круг Ада за Кругом идя, –
Применяя Любовью открытое впрок, –
Он исследовал Муки, и в Муках родя,
Уходил в Новый Мир, что предвидеть не мог...

В этом Мире Теней, что Мир Грёз заместил,
Он услышал Стенанья мятущихся Душ,
И Болезни Сердец, что остались без Сил,
Постигал он в Отчаянье Жара и Стуж.

И за Образом Образ в Руках возникал,
Что любовный Экстаз трансформировал в Смерть:
Так великий Художник свой Дух постигал –
Ради Мрака покинув пылающий Свет...

Так к Вратам он приблизился – наоборот
Путь проделав, Поэтом описанный тем,
Что Душою постиг Человеческий Род,
Заключённый в Плену мировых Стратагем.

«Врата Ада» явились в Сознанье, в Руках,
А затем и в Макете – средь сотни Фигур,
Воплощавших собою Страданья и Страх,
Что любой из Живущих познал на Веку...

Тихо Старость пришла... Но Творенье своё
Не заканчивал Мастер в Тиши Мастерской:
Были Слухи, что он наконец разобьёт
Это Детище Скорби усталой Рукой.

Но молчала Модель – и Мыслитель над ней
День и Ночь в Полумраке недвижно сидел:
Образ Духа, что занят Душою своей,
Образ Мысли, что в Вечности окаменел...

И разверзлись Врата, что открыть не смогли
Сотворившие Руки, постигшие Тьму:
Ад спустился на Мир – словно Недра Земли
К Небесам устремились – на Страх Одному.

Красота пала в Грязь: Жерло алчной Войны
Поглотило её, новый Образ родив –
И Черты его жуткие были видны
Всем, кто мыслил, что Мир, словно Грёза, красив...

И в Разгар Катастрофы из Жизни ушёл
Воплотивший Страданье и Счастье:
Тот, кто Сущность Поэзии в Камне прочёл –
В Мире Грёзы трудившийся Мастер...