интерьер два

лежит на тарелке арбузная корка будильник тиктакает марки Янтарь
вращаются стрелки число где пятёрка стоит после двойки несёт календарь
поэма открыта и мёртвые души оттуда взывают провалами ртов
разбито корыто и старые уши срастаются с кожей дырявых бортов
затушен окурок в белесые хлопья уходит случайных прозрений стезя
фаянсовый турок глядит исподлобья остатком облезшей улыбки форся
пружины кровати скрипят партитурой штрихами стекла мендельсОновский марш
фуфайка на вате морщиною хмурой на моду рисует недружеский шарж
в старинной копилке звенит одиноко зелёная мелочь не боле рубля
ступают в опилки двенадцатью Блока немые фигуры по кругу нуля
от вспыхнувшей лампы бегут тараканы по стенам неровным и голым полам
от пляса до самбы льют тени в стаканы микстуру врача с палачом пополам
ночь вяжет концами все рваные миги намеренно прожитые без чудес
и времени сами свершаются сдвиги влекущие к звёздам заказанный вес
от сладкой прослойки слипаются веки ресницами сна зарешёчен фонарь
число где при двойке шестёрка навеки понёс будто яблоко ёж-календарь
   25/26.9.88.