Метель. Второе издание. По А. С. Пушкину

         
      
      Метель
     (по А.С.Пушкину)
       (второе издание)

1

Во всем известную эпоху,
Что предвещала нам войну,
В своём поместье и неплохо
Жил добрый барин в старину.

Он настоящий был хозяин,
Любил гостей принять всегда,
А в общем, был он здешний барин,
Непрочь и выпить иногда.

Дочь у него была Мария,
Семнадцать ей уже годов,
Стройна и очи голубые,
Любой уж замуж взять готов.

Вся на французских тех романах
Была воспитана она,
Из девушек была, из ранних
Конечно, была влюблена.

Избранник – прапорщик армейский
Жил по соседству, беден был,
Но опыт небольшой житейский
Её любить благословил.

Гаврил Гаврилыч – отец Марии
И думать запретил о нём,
Имел он планы все другие,
Хозяин был себе во всём.

Любовники встречались часто,
Обычно, тайно ото всех,
В любви они поклялись страстно
Решали ряд они помех,

У них что на пути стоящих,
И их преодолеть должны,
Коль чувства были настоящи,
И потому, для них важны.

Ещё и были в переписке,
И, кроме встреч наедине,
Их выручали всё записки,
Помех же — множество извне.

Пришло отчаянно решенье,
Как результат всех этих встреч,
Поможет тайное венчанье,
Чтоб от всего их уберечь.
               
Он предлагал ему предаться,
Её он убеждал с трудом,
Сначала тайно обвенчаться,
К ногам родных упасть потом.

Любовь оценят сразу нашу,
Мол, он уверен, что они,
Забудут про всю эту «кашу»,
В объятья примут нас свои.

Но долго колебалась Маша,
И не один у них был план,
Порою жизнь бывает наша,
Что превращается в обман.

Дала невеста всё ж согласье
На этот тайный подвенец,
И со служанкой для участья
Собрались в путь свой, наконец.

Чтоб ехать в церковь по соседству,
Где Владимир ждёт невесту.

Но очень волновалась Маша,
Родным оставила письмо:
—  Надеюсь, что любовь лишь Ваша
Простит меня потом за всё.

Мы ожидаем с нетерпеньем,
Когда пройдут разлуки дни,
Поступок сделан с сожаленьем,
Ведь страстно любятся они.

Уже в саду она с служанкой,
Почти не спала в эту ночь,
Их кучер ждал с своей «тачанкой»,
Метель решила им «помочь».

Терёшка наш уже на месте,
Он уложил их весь багаж,
Их усадил обеих вместе,
И начался её вояж.

В метель умчалась сразу Маша,
Поэмы героиня наша.

2

Владимир – целый день в разъезде:
Священник обещал прийти,
В дере;внях нужно же поездить,
Свидетелей теперь найти.

Корнет ему уже знакомый;
Ему сопутствовал успех,
С охотою он прежде всех
Помочь им вызвался, влекомый.

Да два приятеля не прочь
Готовы жениху помочь.

Дела он в Жадрино уладил,
Довольный он теперь сполна,
Он как бы душу «снова гладил»,
Что вот и кончилась «война».

Домой наш выехал Владимир,
Чтоб нервам дать своим покой,
Ему весь мир как будто вымер,
В такой всей жизни не простой.

Уже давно темнеть нача;ло,
Пора и в путь уж заодно,
Но сердце сильно так стучало,
Не билось так оно давно.

Дорога хорошо знакома,
Езды всего на полчаса,
Но только выехал из дома,
Метель закрыла все глаза.

Совсем не видно уж дороги,
Кромешна(я) тьма стоит кругом,
И, как назло, те сани-дроги
В миг «оказались за бортом».

А сани падали так часто,
Тонула лошадь вся в снегу,
В такую двигаться пургу
Совсем нельзя, да и опасно.

Всю ночь плутал, а рано утром,
Жених наш прибыл в Жадрино,
Ведомый спутником попутным,
Но не застал там никого.

А Маша возвратилась тихо,
Не выходя, как  никуда,
Но всё закончилось лишь лихом,
Горячка сильная —  слегла.

Болезнь тянулась две недели,
Венчанья тайну же её,
Не посвятили никого;
В бреду лежала на постели.

Бессвязно рассказала тайну,
Она сама в своём бреду,
Что дочь влюблена отчаянно,
Мать истину вняла одну.

Как результат борьбы за счастье,
Всё стало ясно, что болезнь,
Для дочери сплошно(е) —  ненастье,
Что к жениху — их неприязнь.

То, что любовь главнее в жизни,
Родные взяли на зарок,
А бедность – это не порок,
Пусть их благословит всевышний.

Жених не появлялся в доме,
И на поправку шла уж дочь,
«Застрял» он духом как бы в коме,
Никто ему не мог помочь.

Послать решили сообщенье,
Согласие на брак дано;
Но он в ответ своё решенье —
Ему теперь, мол, — всё равно.

Письмом он известил об этом:
Не может он на свете жить;
Уехал в армию он следом,
И просит он о нём забыть.

3

Не говорил никто об этом,
Не знала Маша ничего,
Потерян был он белым светом,
Вестей не было от него.

Среди героев в том сраженье,
И раненных в Бородино,
Случилось ей тако(е) везенье,
Найти фамилию его.

Болезнь пошла, как изначально,
Но протекла не тяжело,
Хотя известие  — печально,
Она перенесла легко.

А тут ещё одно ненастье:
Отец скончался у неё,
Случилось сразу, в одночасье,
Теперь —  наследница всего.

Не утешало и наследство,
Тоска по другу брала верх,
Она не находила средство,
Забыть Владимира навек.

О нём она хранила память,
«Пропал» Бородина герой,
Случилось это под Москвой,
Но память быстро стала таять.

И стали жить в другом поместье,
С мамашей вместе уж они,
Чтоб меньше вспоминать те дни,               
Дружили где с Володей вместе.

Богатой вкруг такой невесты,
Отбою женихов всё нет,
Она не по;дала надежды
И никому не дав ответ.

Полки домой из-за границы
Шли, кончилась война давно,
А жизнь у Маши – всё одно,
Как будто в запертой светлице.

4

Его Бурмин была фамилия,
От роду лет так двадцать шесть,
Достоинств всех его не счесть.
Смотрелся, как цветуща(я) лилия.

Глядел всё время он на Машу,
Не скучен, статен и умён,
Всё только слушал Машу нашу.
С ней часто неразлучен он.

В любви же сделать ей признанье,
Был робок с ней и не спешил,
Хотя полковник был по званью,
Всё время сдерживал свой пыл.

Ждала же Маша с нетерпеньем
Признанья этого его,
Но робость, как его затменье,
Была, как тормоз от всего.

Она же встрече была рада,
Глядела нежно и в глаза,
Мужчина он — её отрада,
Его бы видеть ей всегда.

Однажды, возбуждённый боле,
Бурмин явился к ним домой,
Но не застал он Машу в доме,
И видно было – сам не свой.

Нашёл в саду свою отраду,
Вся в белом платье, у пруда,
Её одну застал — «усладу»,
Ждала она его всегда.

Романов книжных героиня,
Держала книгу на руках,
Её он произносит имя
С дрожаньем на своих ногах:

— Хочу открыть своё Вам сердце,
Я, Маша, Вас люблю давно,
Души открылась чтобы дверца,
Поведать тайну заодно.

И эта тайна – та преграда,
Достойным Вам супругом быть,
Она мешает мне в награду;
Не знаю, как теперь мне жить.

— Я знаю, —  отозвалась Маша:
— Женою не могла быть Вашей.
 
— Уже давно мне то известно,
Жених достойный был у Вас,
Героем умер он безвестным,
Но я-то Вас люблю сейчас.

Я счастлив был бы с Вами очень,
И Вы могли бы быть моей,
Но не могу забыть я дней
Венчанья сцены, между прочим.

Но кто и где жена – не знаю,
Уже женат четвёртый год,
Я до сих пор не понимаю,
Как мне же выйти из забот.

5

— Как это странно, любопытно,
Но продолжайте, так обидно...

— На место я чтоб возвратился,
Спешил однажды я в свой полк,
Который в Вильно находился;
Война была, и был мой долг.

На станцию приехал в вечер,
Велел готовить лошадей;
А путь мой был метелью встречен,
Опасно было ехать в ней.

Мне переждать бы надо бурю,
Тогда бы опоздал в свой полк,
Поехали мы напрямую,
Блуждал я, как голодный волк.

Вдали чуть огонёк теплился,
Свернули мы тотчас в село;
Ямщик изрёк: «С пути я сбился,
— Да, дай-то бог, не замело.

У церкви сани все стояли,
Наверно службе был конец;               
Вдруг голоса меня позвали:
— Сюда! Скорее под венец.

— Невеста в шоке, поп растерян,
— Помилуй, где ты пропадал?
И поздний час уже настал,
Как будто бы в конец потерян.

Я быстро выпрыгнул столь ловко;
В церкви; было; почти темно,
Свидетелей — мужчин всех тройка;
Сидела девушка в пальто.

Виски втирала ей служанка,
Меня увидев, молвила:
— Невесту вовсе Вам не жалко,
Но, слава богу, отошла.

— Священник  недоволен был,
Спросил: «А я ли не забыл»?

— Мужчины девушку подняли,
Невольно глянул на неё,
Под руки трое все держали,
Отметил красоту её.

Лицо приблизил к ней вплотную;
Венчанье, поцелуй, конец,
Её увидел чуть живую,
И — обморок — всему венец.

Уж падать начала невеста,
Её успели подхватить,
Она увидела, что вместо
Володи, был другой жених.

В кибитку бросился скорее,
Убраться чтобы побыстрее.

— Ах, боже мой! —  Вскричала Маша:
Какой же был тогда курьёз,
Не знаете, жена где Ваша?
Венчанье было же всерьёз.

Ответил ей Бурмин: «Не знаю,
Слуга уж умер, я – один;
Села названье вспоминаю,
Но в память будто вбит мне клин».

— О боже! — Вдруг вскричала Маша:
— Не узнаёте ль Вы меня?
Пред Вами я — жена же Ваша,               
Я долго ждала сего дня.
 
Полковник стал наш очень бледен,
В мужья так быстро произведен.

Апрель 2012