Поэма звуков

                М.В.Х.
                Если кого я люблю, я нередко бешусь
                от тревоги, что люблю напрасной любовью.
                Но теперь мне сдаётся,
                что не бывает напрасной любви,
                что плата здесь верная, та или иная.
                (Я страстно любил одного человека,
                который меня не любил,
                но вот оттого я создал эти песни).
                У.Уитмен

                Пролог

Час любви и преступлений –
Снова полночь наступила,
И высоких вдохновений
Вновь меня объемлет сила.
Мысли мудрого пророка,
Страсти пьяного сатира
Начинаются прологом –
Первым звуком звонкой лиры.
Этой лиры струны – нервы,
Задрожавшие украдкой.
Лейтесь, звуки, вслед за первым
В ночь рекою – мукой сладкой.
          05.04.85.
                1
Мне голос, тонкий, будто волос,
Пронзает душу, как гвоздём,
Что, мол, не вечен жизни колос,
Что мы, как прах его, прейдём.
Я знаю, что пробьёт однажды
Неумолимый, грозный час;
Я знаю: это будет с каждым...
Но, если б одному из нас –
Из нас двоих – за счёт другого
Хотя б на миг продлён был срок,
Я без единого бы слова
Вернул весь век, что дал мне бог.
          05.04.85.
                2
Мне этой ночью не укрыться
От вдохновенья;
От Иппокрены вдаль стремится
Поток виденья.
Душа истерзана до бреда
Слепою страстью;
В мечтах тебя, чей путь мне ведом,
Хочу украсть я.
Как всемогуща эта сила
Воображенья!..
И вот меня ты полюбила
До исступленья.
И я, благой не веря вести,
Твержу, как пьяный:
Мы вместе, Боже мой, мы вместе;
Как странно, странно...
Но в глубине небес бездонных,
Полна участья,
Улыбка пиковой Мадонны
Пророчит счастье.
Смешались черви, бубны, крести,
И шепчешь тоже:
Мы вместе, Боже мой, мы вместе;
Как сладко, Боже...
Не проносись, продлись немного,
Постой, мнгновенье!..
Кого молить – чертей ли, Бога –
О снисхожденье?
Что стоит мимо нас пронесть им
Беду с напастью,
Чтоб мы пылали вечно вместе
Одною страстью...
          07.04.85.
                3
Прости меня, я подзабылся;
Своей мечте поддавшись вновь,
Я в сад запретный устремился.
Что ж тут поделаешь? Любовь.
А под любовью, как под водкой,
Пойдёшь на плаху ни за грош
И море, рвущееся в глотку,
Вброд по колено перейдёшь.
И то, что ты не суждена мне,
Я знаю, но не признаю
И кровью вывожу на камне
Вот эту исповедь свою.
Но ты – всё так же недоступна –
Твердишь, как раб в чужом раю,
Что поступила бы преступно,
Ответив на любовь мою.
Что, если б даже захотела,
Границ не перешла бы сих...
Но ведь любовь – такое дело –
Превыше кодексов людских.
Она – блаженное страданье;
Она – и счастье, и беда;
Она бывает наказаньем,
Но преступленьем – никогда.
И краткой может быть забавой,
И продолжительной бедой,
Но не бывать любви неправой,
Пока витает шар земной.
О да, в твоей, конечно, воле
Прервать меня, но не спеши:
Ведь здесь  последний вздох, не боле,
Смертельно раненной души.
Ведь из двоих виновней – дама,
Как соучастница, тогда
Подговорившая Адама
Вкусить запретного плода.
И с той поры-то неизменно
Любовь сердца лишает сил...
Одно лишь яблочко, а цену
Господь такую заломил!..
          07.04.85.
                4
Я всё один, как вечность прежде,
И умирающей надежде
Шепчу печально: – Гой еси...
Но слышу голос ниоткуда:
– Глупец, ты не приемлешь чуда?
Да только лампу погаси!
Привычный свет мешает видеть
И хуже – не даёт провидеть,
Так устрани его скорей.
Расправь в полёте дух смятенный
И внутрь себя, как вглубь Вселенной,
Вглядись пытливо и прозрей.
Ты – просто полоумный Мастер
С душой, наполненною страстью,
Перекрываюшей края;
В пустой мечте о Маргарите
Стенаешь – всё, мол, отберите,
Но вот Она – навек моя.
Одной лишь Ею жив я буду...
А ты надейся: будет чудо;
Поверь: душа Её с тобой.
Она – лишь временно чужая,
Лишь об одном тебе мечтая, –
Живёт за призрачной стеной.
Но стало боле невозможно
Существовать в покое ложном,
Вариться в собственном соку
С душою, погружённой в кому...
И скажет там, тому, другому:
– Прости, я больше не могу...
И позолоченные стены
Падут в забвенье непременно,
Истает непроглядный мрак;
И дико захохочет Гелла,
И мрачный демон Азазелло
Сожмёт приветственно кулак.
Чтоб грёзы воплотились в были,
Вам силы ночи в помощь были,
Так неужели злы они?
Владыка сумрачного ада
Меж вами разметал преграды,
Навек союз укоренив.
Стенают жалкие монахи,
Чужие заповеди – в прахе,
«И посрамлён да будет...» Бог!
Ведь Мастеру и Маргарите
Сам Сатана велел: – Любите! –
И счастье обрести помог.
          11.04.85.
                5
Неизвестно, что мне суждено,
Кто со мною окажется дальше,
Но я твёрдо усвоил одно:
Всё окончится. Позже иль раньше
Мы исчезнем на диком ветру;
Нас секунды по миру развеют...
Может, через мгновенье умру –
Я об этом ничуть не жалею.
Может быть, ещё множество лет
Мне отпустится чьим-то веленьем...
Всё изведал бесстрастный сей свет;
Трудно вызвать его удивленье.
Сколько кубков ещё осушить
И слезами наполнить смогу я,
Чтоб покой не коснулся души,
Благодатную рану врачуя?
Что судьба мне там ни приготовь,
Всё приму, став сильнее и краше.
Крест, мою воплотивший любовь,
Мне дороже наскучившей чаши.
А уйду, – одного б я желал,
Чтоб на камне моём начертали:
Он всю жизнь Ей поэму писал –
Смерть его оборвала в начале...
          12.04.85.
                Эпилог
Эта ночь была камерой пыток;
Я в ней жертва, и я же – палач.
Сколько слов было мною убито...
Как стонал я, глотая свой плач...
Были звёзды, как свечи, задуты,
И молитвы беззвучно тихи.
В эту ночь я не спал ни минуты,
Сочиняя плохие стихи.
То чернила, как видно, не в силах
Рассказать, что такое любовь.
И стихи о чертах этих милых
Я слезами записывал вновь.
В эту ночь я не спал ни минуты
И стихи своей кровью писал.
Свою душу, как соком цикуты,
Я мечтой о любви отравлял.
Я в бреду повторял это имя,
И горела моя голова...
А стихи оказались плохими,
Потому что бессильны слова.
          04.04.85.