Незримые битвы... Часть-2

         Чтобы в полной мере понять это произведение,
         Надо прочесть предыдущее –
         «Незримые битвы на полях благоденствия»…
         С любовью к вам…
                М.К.


1


Всё получилось. Бог дал – я вижу врага, его новую тактику и стратегию. Благодарю всех за молитву. Но позвольте спросить – что вы знаете о демонах? Лучше молчите. Судя по тому, что вы прислали мне на прошлое моё откровение – ничего. И откуда вам знать? Чтобы увидеть тайное, надо затаиться… а разве можете вы затаиться, когда считаете себя силачами… силачами, одолевшими: и демона пьянства, и демона чревоугодия, и демона блуда, и демона сребролюбия, и демона любостяжания… А знаете ли вы, что ваше кичение собственным достоинством, есть ни что иное, как одержимость демоном гордости. А тщеславие? Разве тщеславие вас не бьёт? А ну как пришлю вам шершавую рецензию – раненным павлином тут закудахчете, диким кабаном заголосите… А как разулыбает он вас, как распластает по всем киселям, когда получите лестную… Вот то-то и оно… И чем больше у вас дипломов о всевозможных образованьях, тем хуже… не говоря уже об учёных степенях…
Знаете, ваше самоочарование, ваша самовлюблённость – это эйфория от высокочастотных колебаний на поверхности воды… даже не воды, а какой-то сомнительной жидкости… Ваше финансовое положение и эстетические пристрастия не дают решительно никаких оснований для получения положительной характеристики нрава… Посмотрите на себя в зеркало – что вы с собой сделали? Разве это лица, разве это глаза – где глубина?.. где высота?.. где широта?.. где долгота, наконец?.. Нагромождение плоскостей – вот что я вижу… И меня это страшно огорчает – поговорить не с кем… Вы калечите не только будущее страны, но и всего человечества… И когда я слышу, как вы рассуждаете тут о культуре, о духовности, о направлениях развития философской мысли… хочется сказать: дорогие мои, вы утомляете себя!
Вы говорите: «красота спасёт мир»… Какая красота – гламур? Огламуренное население мегаполисов требует повышения уровня жизни. Для этого нужны новые экономические и политические решения. Провинция тоже отставать не желает. Необходимо создавать новые рабочие места – строить новые промышленные комплексы, электростанции, добывать больше нефти и газа, что неизбежно ведёт к дисбалансу в целом и нарушению экосистем в частности… С какой добродетелью вы ни возьмётесь за дело всё будет плохо. Вы заботитесь о людях – прекрасно – у них есть работа – замечательно – но что они скажут, и вы в том числе, когда не станет, к примеру, Байкала, как не стало Арала?  Когда учёные рапортуют о новых открытиях, которые помогут человечеству зажить лучше и здоровее, а значит счастливее, я плачу…
Думаете, если всем миром навалитесь на министра просвещения, так и все сразу станете просвещёнными? Отнюдь. Давайте внимательно рассмотрим, что есть просвещение и насколько просвещены просвещённые люди… Впрочем, довольно…
Что? С какой цепи я сорвался? Отвечу. С той самой, на которой сидите вы. Я не желаю больше участвовать во всём этом безобразии.
Это вкратце, но если вам угодно более обширное и подробное объяснение – извольте.


2


Сразу после того поражения я стал готовиться к предстоящей битве.
6-го июля, в пятницу, по окончании работы поехал в храм на вечернюю службу. Таково правило – Всенощная предваряет Литургию – в принципе, это единая служба, разбитая временем.
7-го утром исповедался и причастился, и получил молитвенную поддержку духовника… Выйдя из храма всю наличность, какую имел при себе, раздал нищим. Оставил только на проездной в метро, на десять поездок, и совсем чуть на еду: на зелень, овощи и хлеб. Думаю, во вторник зарплата – проживу…


3


О, как радовались неимущие! Ликовали во всю ширь, одутловатых, офингаленных лиц… «Как тебя звать, благодетель!» - кричали мне в след. Ещё бы – я влагал в их немытые, потрескавшиеся длани банкноты тысячного достоинства, а крайней, старушке с иконкой Матроны Московской в руках, досталась «пятёрка»… она бедная аж вскочила, и, часто-часто, мелко крестясь, дрожащими губами прошелестела: «Ой, сыночек, миленький мой, я таких денег и не видала… дай Бог тебе здоровья и счастья…»
Нет-нет, не хвалюсь – просто не догадался поменять.


4


8-е июля, воскресенье – день сражения. Это обстоятельство меня сильно смутило, думаю, надо же так – в Церкви праздник, а у меня война... Но потом успокоился – на этот день выпало ещё и дежурство на работе. Ничего особенного – нужно просто присутствовать и время от времени (раза три, не больше) проверять состояние служб: диспетчеров, охраны и прочих…


5


7-го перед сном долго молился.


6


8-го утром проснулся сам, за полчаса до звонка будильника. Сильно удивился. Ни лени, ни апатии, как прежде бывало в такие дни… Думаю, вот это да – неужто отступил, сатаняга, сдрейфил – околел перед Господом… Так вам, так вам, так вам – козлорогие и свинокопытные!..
Потом насторожился – нет, думаю, тут что-то не то… чутче надо, осмотрительнее, внимательнее…
В лифте встретил соседку. Вот тоже интересная история.


7


Во вторник, выхожу из метро, иду к дому, а вдоль дороги… Нет-нет – не мёртвые с косами, но торговцы зеленью стоят… Думаю, возьму к ужину всего по пучку… Смотрю, соседка – эта самая, живёт двумя этажами ниже – товар свой пяти-сотенной купюрой обмахивает… понятно, чтобы торговля успешно пошла… Увидела меня, улыбается златозарно, руку протягивает, и я ей – что ж, думаю, соседи ведь… жмет, как старому другу… Я тоже улыбаюсь, думаю, сейчас по блату отпустит лучшее… А она, спокойненько так, выбирает худшее и кладёт в пакет… Ничего не понимаю.
- Спасибо… - говорю, расплачиваюсь и ухожу.
Теперь 7-го, в субботу, когда ехал из храма, после причастия, опять выхожу из метро, и всё тоже самое, только зелень беру у юноши… причём сам уже выбираю… а эту соседку даже и не видел – она, как выяснилось потом, стояла чуть дальше на другой стороне…
И вот, 8-го числа, встречаюсь с ней в лифте.
- Доброе утро. – приветливо улыбаюсь. А она насупилась и давай журить:
- Ти зачем фчира зэлень брал у таво парня? Никагда болще у ниго нэ бири – у мэня бири!
- Хорошо, хорошо… успешной торговли… - и побежал, чтобы не слышать дальше этого странного инструктажа. На бегу уже подумал: «Не случайно всё это – наверняка знаменье мне… но к чему?»


8


Войдя в кабинет, упал на диван, лежу, внимаю себе – ни малейших признаков демонического вмешательства. Вызвал мысли о вине – реакция нулевая. Интересно… При этом, чувствую, сила во всём организме нарастает, трезвость и ясность в мозгу, ощущение собственной правоты и какая-то нечеловеческая убежденность в суждениях. Раздаётся телефонный звонок. Снимаю трубку.
- Гратов, слушаю.
- Добрый день, Савелий Владимирович. Диспетчер Васюшин.
- Добрый, Серёжа, добрый... А что звонишь? – я ведь всё равно подойду…
- Да так – сказать, что всё нормально…
Сейчас я посмотрю, думаю, как у тебя там всё нормально. Спускаюсь на второй этаж, вхожу в диспетчерскую. Васюшин вскакивает, тянет руку. Жму.
- Один? – спрашиваю.
- Нет, с Зелениным.
- А он где?
- Покурить вышел…
Между тем, чувствую, запах стоит, сладковатый такой, ягодно-сиропный. Повёл носом. Диспетчер смущается. Спрашиваю:
- Чем это пахнет, Серёжа? «Винтаж»? «Отвёртка»? «Рэд Бул»?..
- Ну, что Вы, Савелий Владимирович… как можно…
- Думаешь, я не догадываюсь? Зеленин в магазин побежал – в «Алые Паруса»… так?… А ты почему мне звонил? – внимание отвлекал, дорогой, бдительность мою усыплял, мол, доложу, что всё нормально и он не придёт с проверкой, и мы тут с Васей кирнём втихаря… или я не прав?
- Да нет, покурить он пошёл… честное слово…
- Ты сам-то хоть слышал, как прозвучало твоё «честное слово»… вяло… нет в нём правды… Сколько тебе лет, Васюшин?
- Тридцать восемь, а что?
- Боже мой! Тридцать восемь лет, а ты уже законченный алкаш…
- Почему сразу алкаш?
- Потому, что медициной установлено – если человек выпивает чаще двух раз в месяц, он хронический алкоголик… то есть зависимый… А глядя на твоё лицо, можно сказать, что ты не просыхаешь вовсе… Женат?
- Кто?
- Ты.
- Да.
- И дети есть?
- Есть. Сын и дочь. Школу заканчивают…
- Вот видишь, какие условия ты создаёшь в семье, какой пример подаёшь детям… и жена, небось, ревёт не наревётся от тебя…
И как начал его чесать против шерсти, и как пошёл стыдить его ум, честь и совесть… Он бедный не найдёт куда деться, мечется… А я-то проблему знаю изнутри, я эмпирическим путём, так сказать, постигал эти науки, поэтому цепляю его основательно, глубоко, по самым больным точкам бью… И что самое интересное, мне приятно от этого – удовольствие видеть, как человек мучается под давлением твоей правоты, твоих несокрушимо-убедительных назиданий и наставлений… И ты над ним, виноватым в лоскуты, словно беркут над сусликом, паришь…
В заключение спрашиваю:
- Крещёный?
- Да.
- Когда последний раз причащался?
- Не помню… кажется перед венчанием…
- Кажется… Крест-то хоть носишь?
- Ношу. Вот…
- Пост на дворе Петровский, постишься?
- Нет. Рабочему человеку нельзя поститься… даже патриарх по телевизору говорил…
- Это вы-то с Зелениным рабочие люди? Какие-такие неподъёмные тяжести вы тут перемещаете? Или может быть, скажешь, бетон лопатами мешаете и в вёдрах на семнадцатый этаж по ступенькам носите?.. Телефонная трубка – самый весомый предмет, который знает твоя рука… А ты в курсе, что вчера был большой церковный праздник?
- Нет. Какой?
- Рождество Предтечи и Крестителя Господня Иоанна… А он, между прочим, был абсолютным трезвенником – не пил: ни вина, ни сикера…
- А что это такое?
- Водка финиковая… типа чачи… Ладно, придёт Зеленин, авоську с этой гадостью мне на стол. Ясно? – а сам, думаю, зачем мне это надо – я ведь только полдня как  избавился от зависимости, да и, не известно ещё, надолго ли? Вот сейчас поставят на стол это бухло, и приступит ко мне опять демон, и как начнёт крутить-вертеть… нет-нет – ни в коем случае… Боже упаси…
- А может не надо, Савелий Владимирович? Ну, да – есть такая задумка – слегка распрямиться… но мы же после работы хотели…
- Хорошо, только учтите – буду заходить каждый час… и если что замечу – в понедельник к генеральному… оба!.. а из его кабинета, сам понимаешь, дорога одна – в отдел кадров и за ворота…
- Понятно… Всё будет, как в оптике – стёклышко к стёклышку… первый раз что ли…


9


Обошёл всю территорию, проверил все службы – везде порядок. Возвращаюсь в кабинет, думаю: «Вот так дела… а может это Господь меня, таким дивным образом, предуготовляет на священство? Ведь я же хотел, молился… Боже, сколько я молился об этом… даже готовился к поступлению в семинарию… Но тогда не получилось, и теперь я понимаю почему – Господь выгонял из меня пороки… И вот, наконец, выгнал последнего беса – я теперь чист и светел, и в праве принять приход… Не вижу недостатка – я опытный руководитель, с людьми ладить умею, образование высшее – академическое…
Мне живо представилось, как меня рукоположили в иереи,  как я принял беднейший приход в отдалённом селе, как исповедую грешников, как служу Божественную Литургию, как приобщаю словесное стадо Святых Даров… как выступаю с проповедью…
С проповедью? – думаю, а, действительно, не попробовать ли мне составить проповедь?.. Да, вот хотя бы на рождество Иоанна Крестителя…
Заперся в кабинете, включил компьютер...


10


Через час заключил – «Аминь», и поставил последнюю точку. Посмотрев на хронометр, подумал, пора навестить этих голубчиков… О! Заодно прочту им проповедь… Даже сердце защемило от собственной значимости, и слёзы набежали на глаза…
Распечатал текст, иду в диспетчерскую…


11


Вхожу, смотрю, коллеги сидят на диване, нога на ногу, телевизор смотрят. Принюхиваюсь, чувствую, букет расширился – шпроты и водка – зарраза!.. У меня аж всё внутри перевернулось – я начальник, а эти краснорылые бандюки игнорируют мои распоряжения… причём, я ведь с ними по-хорошему…
- Так! Зеленин!!
- Слушаю Вас, Савелий Владимирович…
- Ты меня слушаешь?! Это я тебя слушаю!!! – чувствую, теряю самообладание. Они испуганно выпучили глаза – таким меня ещё никто не видел. Стоп, стоп, стоп, думаю, священнику не гоже себя вести, подобно варвару… - Послушай, Зеленин, - говорю, значительно понизив и смягчив тон, - ты крещёный?
- Да.
- Крест носишь?
- Да. Вот посмотрите…
- Постишься?
- Нет.
- Впрочем, что я говорю – вы же рабочие… Значит так, ребята, вчера был большой церковный праздник… я ходил в храм, исповедался и причастился… а вы нет… и это очень неправильно для православных христиан… поэтому сейчас я прочту вам слово пастыря… прошу внимания!
Выключил телевизор и встал перед ними.
- Может нам тоже встать?
- Сидите, чего уж там.
Откашлялся, перекрестился, начал:
«Во имя Отца и Сына, и Святаго Духа
Дорогие братья и сестры!
Святая Православная Церковь празднует сегодня рождество Предтечи, Пророка и Крестителя Господня, Иоанна. Это был особенный человек, подвижник благочестия, ангел, посланный Богом, чтобы возвестить людям о Свете Царствия Небесного. Он жил исключительно праведной жизнью, мужественно перенося все тяготы и невзгоды, какие выпадают на долю посланника Божия. Его аскеза была столь сурова, что нам, баловням эпохи супермаркетов и иномарок, невозможно понять, что это такое. Попробуйте себе представить – он носил одежду из верблюжьего волоса, причём, на голое тело, в жару, и пропитанием ему были акриды и дикий мёд…
- А что такое «акриды»?
- «Акриды», Зеленин, это сушёная саранча…
- Понятно.
- И вот что ещё должно быть тебе понятно, Зеленин, как дважды два – Иоанн Креститель совсем не употреблял спиртного… то есть не пил: ни вина, ни сикера…
- А это что?
- Финиковая водка… темнота… - пояснил Васюшин и гы-гыкнул. Это меня почему-то взвинтило, чувствую, ярость вскипела безудержная.
- А вы что, собственно, сидите тут ёрзаете! – кричу. – Я им распинаюсь, святыни открываю, а они чешутся, как павианы! Вас что, блохи донимают?!
- Причём здесь блохи? Откуда, Владимирыч?
- Да, ты прав, Зеленин – блохи здесь не причём – вас бесы изнутри раззуживают! Алкаши несчастные! – хлопнув дверью, выскочил из диспетчерской.   


12


Быстро иду по коридору и нервно думаю: «Не выйдет из меня священник, не выйдет… раскололся на первом скачке – фраер семидуловский…» И вдруг, как молнией прошибло – у меня же сегодня свидание… я ведь ей так и не позвонил… Господи помилуй!.. Смотрю на часы – 11:03, а встреча назначена на 12:15, у входа в Пушкинский музей. Вбегаю в кабинет, хватаю трубку, набираю номер.
- Ало, Анастасия? Настя, здравствуйте! Вы ещё дома?
- Да, одеваюсь… Здравствуйте, Савелий… а почему Вы так кричите?
- Беда, Настя, беда! Меня срочно вызвали на работу – в четвёртом блоке воду прорвало, подвал заливает, с минуты на минуту прибудет аварийная служба – моё присутствие обязательно…
Думаю, сейчас она взбрыкнёт и пошлёт меня подальше… и слава Богу – мне только этого и надо.
Но ничего подобного.
- Жаль, конечно, так хотелось насладиться Дега… Однако, не страшно – я ещё даже не оделась, в одной ночнушке сижу, только ногти обработала и причесалась… - ого, думаю, какие подробности на второй день знакомства. – Но мы ведь можем встретиться после… В котором часу закончится эта Ваша «беда»?
Я не ожидал такого поворота, и, признаться, растерялся.
- Не могу сказать точно… э-э-э, всё зависит от аврийщиков… мой рабочий день, официально, до семнадцати…
- Прекрасно… Помните, был такой фильм – «В шесть часов вечера после войны»?
- Смутно.
- Я бы тоже не знала, если бы не мой папа – он большой любитель старых советских фильмов… у нас богатейшая фильмотека… Хотите, вместе что-нибудь посмотрим?
- С удовольствием.
- Но это как-нибудь в другой раз, а сегодня я жду Вашего звонка, Савелий… Мне крайне необходимо с Вами встретиться и поговорить…
- Неужели всё так серьёзно?
- Вопрос жизни и смерти…


13


«Вопрос жизни и смерти…» - весь день в мозгу звучит эта фраза. Ну, как тут откажешь, как? Ладно, думаю, буду держаться строго – свожу в ресторан, выслушаю, отвечу, как если бы был иереем, провожу до дома, и прощайте, милая Настенька, навсегда…
Свожу в ресторан? Минуточку! А на какие шиши? Вот это да… вот это Промысел… Слава Тебе, Боже наш, слава Тебе…


14


В 16:00 достаю мобильник, но набирать номер медлю – не знаю ещё, что ей предложить. Нажимаю восьмёрку и… вот она мысль – приведу к себе, чай попьём (у меня полно разных варений, пряники есть постные), поговорим, потом вызову такси и до свиданья…  расплатится сама…
Нажимаю остальные цифры.
- Настя? Это я, Савелий.
- Я узнала Вас, Савушка… можно я буду Вас так называть?
- Да. Так меня мама звала… Я кончил… выхожу…
- Но где встречаемся?
- Ах да, простите! Совсем сегодня закрутился… на Пушкинской, первый вагон по ходу от центра, в сторону Планерной…


15


Сижу на лавочке, читаю книжку. Подходит, запускает пальцы мне в волосы и легонечко так шебуршит… у меня мурашки по всему телу…
- Савушка, я тут…
Ох, думаю, мамочка, смело же ты меня берёшь… а я ведь для тебя сюрприз…


16


Какие же мы бываем самонадеянные.
Включил чайник, достал пряники, выставляю на стол варенья – прямо так в банках, думаю, чего церемониться, она-то со мной вон как запросто…
А она тем временем, бродит по комнатам – осматривается…
- Мне у тебя нравится! – кричит из спальни. Вот, думаю, женщина, как облачко – невесомая и прозрачная… ещё чай не пили, а уже на «ты».
- Иди сюда, - зову, - садись, успокойся, вкуси чаю, варений отведай: клубничное, смородиновое, крыжовниковое с вишнёвым листом, земляника, черника… вот пряники…
- Чай?.. – удивлённо подбрасывает тонкие стрелки бровей. – А я думала, вина выпьем… музыка будет хорошая… потанцуем...
- У меня от вина изжога…
- А у меня – нет…
- Ну, всё – выкладывай свой смертельно-жизненный вопрос…
- Да-да-да… прости, забыла… Дело в том, что я замужем… А разве я тебе не говорила?
- Нет.
- Он хороший человек, состоятельный, заботливый, детей любит, и хочет… А я пока не готова…
- Отчего же?
- Рановато ещё… Мне ведь только двадцать шесть исполнилось…
- Да-а-а?.. - удивляюсь, а посмотреть и послушать, думаю, так и все тридцать четыре.
- Но дело не в этом… Он изменяет мне…
- Что, за руку поймала? С подругой детства?
- Нет, всё не так вульгарно… Во-первых, у нас с ним уже три месяца ничего нет – разве это не повод насторожиться?.. И потом, он поздно стал приходить… а частенько и сутками не вижу его… тоже всё какие-то аварии на службе… форс-мажоры… 
- А может так и есть?
- Вот только не надо выгораживать… знаем мы вашу солидарность… Я сама для него парфюм выбираю, понимаешь?.. Придёт, глаза опущенные – «привет» - и сразу в ванную шмыг… а шлейф-то стоит… и раздражается на меня по мелочам – разве это не явные признаки?.. Утешения ищу, Савушка, утешения… Ну, где тут у тебя музыка?..
- Там… в большой комнате… сама выбери что-нибудь… и не торопи меня…
- А что такое?
- Мне надо подготовиться…
- Подготовиться? Странно… мне казалось, что мужчины всегда готовы…
- Не всегда… - неужто буду объяснять ей, что после стольких лет воздержания, я и дотянуться до неё не успею, как семенем весь изольюсь. И вообще, я на это не настроен… тем более, с замужней.
Заперся в туалете, сижу книжку читаю…


17


- Ну, скоро ты, Савушка!? – словно кошечка мяучет и скребётся коготочками в дверь.
- Потанцуй пока одна… меня что-то крепит… - я уже понял, просто так она не уйдёт.


18


Но, простите, я, действительно, зачитался. Короткие истории из святоотеческой бытности. Вот последняя: «Некогда жил один верующий человек. И была у него слабость – не мог противиться демону блуда – грешил и каялся, грешил и каялся… Идёт в очередной раз в храм Божий на покаяние, и на полдороги смерть его настигает. Сатана тут как тут: «Ну что, допрыгался, кузнечик, доскакался? Добро пожаловать в ад!» Берёт болезного под руку и повёл в преисподнюю. А Бог говорит: «Оставь его, он Мой, он ко Мне шёл.»»
При всём восторге от спасительного финала, эта история вызвала у меня некоторое недоверие. Думаю, несомненно, душеполезное основание тут есть, но если здраво посмотреть на вещи, как так можно: ну, раз согрешил – покаялся, ну, два, ну три, на худой конец, но нельзя же так баловаться до самой смерти? Неужели трудно подержать в узде этот безмысленный, безвольный семяпровод? Я вот, к примеру, почти десять лет уже креплюсь и ничего – даже не тянет… А с Божьей помощью и пьянство одолел – как говорится: «терпение и труд всё перетрут»…
 

19


Музыка стихла. Видимо, диск до конца прокрутился. Прислушиваюсь – тишина. Может, обиделась, думаю, и ушла? Осторожно выхожу из туалета, крадучись, на цыпочках, прохожу в большую комнату. Смотрю, лежит моя Настенька, на диване – спит… Да так красиво спит: ко мне спиной, в обворожительном изгибе… васильково-розовый ситец сбился над основанием ног, а там ничего – нагота – все тайники открыты…
Меня аж передёрнуло всего… кровь закипела… в чреслах будто вулкан пробудился… гляжу и не могу глаз оторвать – слепну – влечение неодолимое… Мгновенно всплыла в памяти вся моя шальная молодость – руки всё вспомнили, губы всё вспомнили… Господи, дрожащим голосом шепчу, согрешу ведь – не могу терпеть демонского стреляния, не могу… Прости меня, Господи, прости… я приду потом к Тебе, покаюсь… обязательно покаюсь… прости… прости… и приступил к ней…


20


Всегда любил брать женщину во сне. Иная возмутится, мол, не тревожь меня, не видишь – сплю… но на надолго ли хватит её против ласковых рук – обмякнет, потянется исполненными губами, нежная-нежная вся, теплая-теплая – ещё в сновидениях…
А эта сразу включается – без предисловий… да как включается…


21


Недели три спустя, сижу дома за компьютером, составляю служебный отчёт – на работе не успел, а завтра уже надо сдавать. Поставил в заключение точку и собрался датировать документ, но не могу вспомнить, какое сегодня число и какого месяца… Совсем потерял чувство времени… А она, знаю, тоже плохо ориентируется.
- Настюша, ласточка моя, там в прихожей календарь висит… окажи любовь, уточни пожалуйста, какое сегодня число и какого месяца… мне нужно дату выставить на записке, а компьютер давно уже врёт – батарейка, наверное, села…
- Извини, Савушка, я эпиляцию делаю…
Вот так всегда, и что бы ни спросил… Всё сам, всё сам… Ни одного волоска уже на теле – гладкая вся, как яйцо… А что с ногтями делает – ужас…


22


Говорю ей однажды:
- У тебя молочница жуткая… словно куски сыра там перекатываю… посмотри, уздечка не заживает…
- Это ты притащил мне… Признайся, изменяешь?
- Да – со всеми подряд… позавчера, к примеру, секретаршу генерального у себя в кабинете соблазнил… а вчера, чувствую, пикантного хочется – узбечку обаял на рынке…
- Ну вот, я же говорю – это ты притащил…
- Короче, флорибунда ты моя бледно-розовая, вот тебе деньги – сходи к врачу!
Вечером, вернувшись с работы, первым делом спрашиваю:
- Ну как, была у врача?
- Видишь ли, Савелий…
-Что?!
- Прости, Савушка… я к маникюрше своей забежала… она сама позвонила, правда… вот посмотри, какая работа… с камешками… красиво?.. а заодно и подстриглась у Костика –совсем забыла, что ты тоже умеешь…


23


Однажды, кажется, был четверг, чувствую, устал смертельно. Она сидит перед зеркалом, брови щиплет. Говорю:
- А не съездить ли нам на выходные за город – на природе отдохнуть?..
- Ура! – кричит, хлопает в ладоши, бросается мне на шею – чмок, чмок…
- Собирай свои вещи, какие, считаешь, тебе там понадобятся, я буду собирать свои…
Думаю, надо удочки перебрать, посмотреть в каком состоянии палатка, надувная лодка и прочее… Я, в прошлом, заядлый рыбак, знаю хорошие места, и как это всё организовать… Иду в гараж...
Часа через два возвращаюсь, смотрю, собирается… Едем на одну ночь, а белья набрала целую сумищу… всяких пузырьков, баночек – тьма: средства для загара, от загара, баллончики и мази от насекомых, от зверей, таблетки от поноса и для пищеварения… Словом, всё, что предлагает телереклама…
- А что ты улыбаешься, - говорит, - мало ли какое неудобство приключится… И, кстати, мы что же, на электричке поедем?
- Можно и на электричке, в чём преткновение?
- Меня в электричках тошнит…
- Мы рано поедем – натощак…
- А ты жестокий, Савелий… очень жестокий…
- Ладно, успокойся – у меня машина…
- Ура! – и опять – чмок, чмок…
Отдохнул я замечательно – и рыбку половил всласть, и ушицы поели, и жареной, и над ней, моей очаровательной лярвочкой, нахохотался – такое вытворяла, такое… Но вас я не стану утомлять этими анекдотами – поберегу ваше время.
Едем обратно. Сидит, брови сморщила, что-то серьёзное осмысливает.
- Что с тобой, Лейла? – думаю, взъерошу слегка, а то уж больно гладко причёсана.
- Лейла? Какая Лейла? Вот и проболтался, дорогой! Я сразу поняла, что ты неблагонадёжен…
- Да будет тебе известно, сердце моё, израненное любовью, Лейла – в переводе с тюркского – Анастасия…
- Правда? Это для меня новость!
- Приятная?
- Да... Но есть и неприятная…
- Интересно…
- Я думала, у тебя машина получше…
- В каком смысле?
- Вообще…
- А, понимаю – ты обладаешь редким, тончайшим вкусом на технику…
- Мне нравится «Порше Панамера»... недавно видела бесподобный экземпляр: снаружи ярко-персиковый, а внутри кожа – белая-белая…
- Как у тебя на ягодицах, да? – съязвил, а она будто и не заметила.
- В крайнем случае, можно взять «БМВ» шестой серии… только цвет давай обсудим заранее…
- Ты это серьёзно?
- У моего Эдика «А-8» и «Кайенн»… Но ты гораздо интереснее его… во всех отношениях…
Дело в том, что у меня «Ситроен – С5»… правда, не новый – 2009-го года, но в очень хорошем состоянии – гаражное хранение и всего тридцать тысяч пробега… Я редко куда выезжаю, на нём. В будни не люблю в пробках тыркаться, зимой вообще за руль не сажусь. Цвет – зелёновато-чёрный, с золотистым отливом в глубине.


24


- Ужинать будешь? – спрашиваю из кухни. Её бы задушить, ан нет – кормлю.
- Буду! – отвечает из большой комнаты. Опять там себе что-то начёсывает.
- Что приготовить?
- Приготовь курочку, как ты умеешь… по-бенгальски…
Беру курицу, обрабатываю, согласно собственному рецепту, ставлю в духовку… иду в ванную, запускаю стиральную машину… смотрю на часы – есть полчаса, думаю, сухое бельё пока выглажу – целая гора скопилась…
Сидит на диване, телевизор смотрит. Я напротив, стою – трусы утюжу…
- Вообще-то, не мужское это дело… - говорю, в слабой надежде пробудить совесть…
- Разве я не работаю?... – поднимается, привздёргивает бампер шёлкового халатика, глубоко прогибается в спине, и начинает покрывало на диване поправлять…
Смотреть страшно – не столько дело делает, сколько задом голым виляет… да как виляет… и, главное, подглядывает за мной из-под руки – реакцию мою ловит…
Естественно, глажка по боку…
Вдруг, слышу, горит моя курица – бенгальским огнём горит…


25


Дорогие братья и сестры!
Простите меня, Христа ради, накричал я на вас в начале. Но вы теперь сами видите, в чём причина моего нездоровья. Опять язва желудка открылась – лет двадцать как забыл про неё… И на работе нестроения пошли – раздражительный стал, агрессивный… На прошлой неделе в метро подрался из-за пустяка – мужчина сидел семечки лузгал, прямо на пол… мне бы окликнуть его, как в армии – «Стой! Стрелять буду!», а я сразу выстрелил… нервы совсем расшатались…
Можете себе представить, за всё это время я не выпил ни капли вина… но и ни одного стихотворения не написал… зато она блещет во всю…
Полюбуйтесь:

Ты снишься мне, мой Бог тревожный…
А может я не сплю –
Лечу куда-то ввысь…
И ангел радужный, касаясь осторожно
Моих ланит,
Тихонько говорит:
«Держись...»
И я держусь за ангельские крылья,
И музыка доносится с небес…
А ты, мой друг, дыши столичной пылью,
И слушай, что нашёптывает бес…

Совершенно очевидно, этот запылённый, бесноватый друг – я.
Каково? Разве дура такое напишет?


26


Было, набрался мужества, прогнал. Отнял ключи и выставил за дверь.
- Чтоб духу твоего здесь больше не было! – говорю. И поехал на работу.
Прихожу с работы, смотрю, сидит на тумбочке, у порога – спит, как младенец… Растормошил… думает я любить её сразу кинусь – губки тянет, за ремень хватается…
- Ты что, не понимаешь? Всё – кончилась лафа! Я завтра в храм иду, исповедываться и причащаться… Шашням капут – баста! – ухожу в глухую аскезу…
Улыбается, бестия, чисто ангел – слёз не удержать.
- Я тоже буду с тобой голодать и молиться… - не ведает что говорит, думает, это день-два и схлынет – а оно ведь на годы, до самой смерти – к этому расположение надо иметь – любовь непостыдную…
- Тебе к мужу пора возвращаться, нежность моя заскорузлая…
- Не гони меня… мне теперь без тебя жизни нет… - и всхлипывает, и руки заламывает.
- А мне с тобою нет жизни… последнее здоровье теряю… и душевное и телесное…
- А давай, я разведусь, и мы повенчаемся… ребёночка тебе рожу…
- Ничего мне не надо – покоя хочу… А ты возвращайся к супругу, рожай ему, он ждёт от тебя наследника… Ты теперь готова – сама сказала… А у меня тут, считай, прошла курс молодой матери… Ставлю тебе «три с плюсом»…
- Но почему ты так низко меня оцениваешь?!.
- Я же сказал – «с плюсом»…
Нет больше моих сил на неё, нет. И жалко – тоже ведь Божья тварь…


27


Часто приходит помысл – когда я жил один и выпивал через три дня на четвёртый, было лучше. Два дня из этих четырёх я мог всем сердцем молиться, и по молитвам давалось мне… неплохие стихи сочинял… о тайнах мироздания с духовником разговаривал… церковным пением восхищался… Евангелие читал, Псалтирь… духовный рост наблюдал... а теперь что?
Но я знаю – это помысл вражий, ибо Господь ожидает от нас полного отречения от греха. Я ведь обещание, данное Богу, ещё не выполнил – не покаялся. Не могу двинуться в сторону Церкви, не могу – держат демоны – вон их сколько уже…


28


Пишу к вам с работы – дома у меня обстановка совершенно не подходящая для этого. Тем более, сегодня вечером она обещает мне квазиприятный сюрприз. Необузданная фантазия, неистощимая… и, что характерно, подаёт свои изыски так, что отказаться не представляется возможным.
Ясно вижу – положение незавидное. Моё малодушие граничит с самоубийством – во всём, решительно во всём уступаю ей. Но ничего, как говорится: «Бог не выдаст – свинья не съест.» У меня вызрел гениальный, я бы даже сказал, божественный план. Идея в следующем: оборачиваясь назад, неумолимо корю себя – неужели нельзя было воздержаться? Накрыл бы тогда одеялом эту соблазнительную наготу, как сделали в своё время Сим и Иафет, она бы проспалась, встала, а я ей: «Доброе утро мадемуазель! Извольте поторопиться – таксомотор уже подан, и счётчик отсчитывает Ваши рубли…» Но история, как известно, не знает сослагательного наклонения. Теперь надо исправлять ситуацию. И я уже начал стараться – нашёл во всём этом приключении один поистине радостный и счастливый момент – это когда я раздал все деньги нищим. Да – я испытал такой прилив Божьей благодати, какого не испытывал ни до, ни, тем более, после.
Так вот, я твёрдо решил: продам свою шикарную квартиру в элитном доме, что в одном из лучших районов столицы, и машину продам вместе с гаражом, и мебель продам – у меня отличная мебель – под заказ делали, из карельской берёзы… всё продам, а вырученную сумму поделю на две части – одну предложу нищим и нуждающимся: кому на леченье, кому на образованье… Другую – пожертвую монастырю, который меня примет, или на восстановление храма в каком-нибудь далёком, глухом селе, где куплю домик и буду тихо доживать свои дни, подвизавшись читать на службах часы и подпевать старушкам Херувимскую…


29


По-прежнему, прошу ваших святых молитв.
И ещё, кто-нибудь, кто в здравом уме, скажите, что на ваш взгляд предпочтительнее – монастырь, или домик в глуши, в трёх шагах от Божьего храма?


11.07.12
13:14