У меня в груди

Я бы больше глубин не просил ни разу,
никогда бы не брал чуждых якорей.
Счастье, что уместилось в два этих глаза,
взял с собою бы в плаванье без морей.

Никогда б не причалил я у Китая
и на Анхель я глаз бы не положил.
Счастье то, что в глазах, попросил кита я,
пока мы загорали, посторожить.

Ни за что бы камнями не стал кидаться
в пролетающих мимо неюжных птиц.
Счастье в том их, чтоб было куда податься,
и моё - за зарёй в берега твои.

Я б ценил целый век холостую прочность
заполняющих  палубу синих вод.
Счастье б роем взялось, поцелуем в мочку
припасло себе пчёлами чувств и сот.

Зарубил бы себе на носу корабельном,
что нельзя прожигать паруса свои,
счастье ибо дается на глаз для тела,
у которого мир и любовь внутри.

- Это судно, мой друг, пережило много, -
скажет, щурясь, старик, показав меня:
- Счастье было за пазухой, видно, бога
со времен не забытых им афинян.

Я стою - испокон, молчалив и тесен
не от жарких котлов, паровых турбин,
во мне бьется с кулак мой большое сердце,
словно счастье теперь у меня в груди.