Смоковница

                Анатолию Чёрному
                на Йом Кипур 5770
               
                ...  И подобно тому, как я прощаю
                всем без исключения, даруй и мне
                благоволение в глазах всех людей,
                дабы они простили меня полным
                прощением.
                «Зака»
               
                Все обеты, зароки, клятвы, заклятия,
                запреты, обещания с наложением на
                себя кары и разновидности их, которые
                мы наложили на себя... –  во всех них я
                раскаиваюсь.
                Да будут все они... прощены.
                «Кол нидрей»

Я – дерево, чьи корни глубоко
В земле, что у людей зовётся – память.
Я пятьдесят семь каторжных веков
Ищу на ощупь Истину ветвями.
Игра ли, рабство ли? Не разберу.
Успех или провал судьба мне прочит?
Порою мрак восходит поутру,
А рассветает с наступленьем ночи.
Нравоучений каменный поток
Духовную не утоляет жажду,
Но состраданья тонкий ручеёк
Вливает жизнь, когда душою стражду.
Таков стою. И мир стоит таков:
Ни исключений, ни поблажек нету.
Я – дерево. Он ждёт моих плодов.
Я принял жизнь, а значит – дал обеты.
Их много. Их воистину – не счесть.
Один исполнил – три на том же месте.
Не так страшна врагов заклятых месть,
Как ложь смертельна для души и чести.
Что делать, если жалкой суетой
Окончатся прекрасные порывы?
Как вырваться из пустоты густой,
Вкусив отравы обещаний лживых?..
Луна опять замкнула круг. Пора
Задать вопрос (в который раз от века!):
Я – дерево - подкормка для костра?
Или источник пищи человека?
Чем заплачу в конце концов за пядь
Земли, что я пока тут занимаю?
Где взять кусок, чтобы его подать
Убогому, влачащемуся к раю?..
Сомненья градом бьют мою кору,
Калечат почки, от побегов чистя.
Вот-вот, и предадут меня костру,
За то, что я произвожу лишь листья.
Ведь было же (история стара,
Но и бессмертна – миру в назиданье):
Моя, давно истлевшая, сестра
Не оправдала своего призванья.
Так получилось. Не хватило сил,
Иль время не пришло – такая малость.
Но к смерти Он её приговорил,
А оправданья слов не оказалось.
Что делать? Правый Судия грядёт.
Пришествие не может быть некстати.
Но ведь и листья – тоже нужный плод:
Ткань самых первых в Божьем мире платьев.
А далее – вы помните? Шалаш,
Лучи стекают по зелёной крыше...
Чем бы вы крыли кров нехитрый ваш,
Когда б не упомянутое выше?
Бесспорно: нетрудящийся не ест.
Я, не украсив стол, не жду поблажек.
Господь! Спасибо! Принимаю крест.
Но, если грех мой не смертельно тяжек,
Прости... Бог – Он простит. Простите ж вы,
Друзья, враги, как я вам всем прощаю.
Я – дерево. Пока – стожок листвы,
А фиги, в смысле, смоквы, – обещаю.
     Шабат Шува, Тишрей 8, 5770.
          27.09.09.