Бытийное

День стоял солнечный и теплый, а настроение было какое-то такое -- между чем-то ветреным и одновременно озабоченным, т.к. мое пребывание в больнице № 13 не могло не отразиться на нем. Я там оказалась просто в группе поддержки и как близкий человек; стояла в длинном коридоре урологического отделения, слушала и созерцала. Отметив про себя, что в стенах больницы провели капитальный ремонт, рассматривала пол, стены, потолок. А что, выглядит все вполне современно и прилично. Только высота потолка заметно небольшая, по моим подсчетам,  где-то два метра двадцать сантиметров. А двери -- одна за другой,  гладкие, белые, четко очерченные. Двери пошире и поуже. И ординаторская рядом -- с диваном у окна и столами. А напротив, чуть наискосок,  -- клизменная с четким графиком обязательного кварцевания. Забавно... Однако необходимо. И слово  -- родное, не иностранного звучания.
Я прошлась вдоль длинного зеркала, вывешенного на стене, посматривая на свою физиономию и делая вывод, что с ней все  визуально нормально. Потом стала около узкой закрытой двери, ведущей куда-то. "Разрешите пройти! -- обратился ко мне какой-то интересный дядька. - Мне сюда нужно". Я отошла, а он открыл эту узкую дверь, за которой на глубине около сорока сантиметров проходили вертикально канализационная и водопроводная трубы. Это была коммуникационная шахта. "Ой, мне не сюда", -- захлопнув дверь, произнес мужчина и ушел, растворившись где-то в следующей двери. Из клизменной в это время донесся шумный звук журчащего унитаза. А из ординаторской в ее направлении продефилировал какой-то молодой врач.
Мы ждали уролога Мустафина, а Мустафин, пообещав, что скоро подойдет, все где-то бегал, решая какие-то злободневные больничные проблемы. Я из любопытства заглянула за пару очередных узких дверей. Да, за ними были только трубы, а дальше по коридору -- палаты и кабинеты, сестринский пост. В конце коридора плотный немолодой мужчина в одних трусах зависал над больничным холодильником, добывая из него свою провизию.
"А ты давно меня здесь ждешь?" -- обратилась пожилая медсестра  к одинокой женщине, сидящей на банкетке. "Да со вчерашнего дня", - прозвучал смешной ответ.
В ординаторскую по коридору со своим клиентом шел седовласый, умудренный урологическими знаниями врач. "Ты мочись в баночку"... -- сочувственно, со знанием дела говорил он... Остальные его слова растаяли в стенах отделения.
Вскоре Мустафин принял и отпустил моего сотоварища, успокоив тем, что болезни обмена веществ -- вещь в общем-то нестрашная и что камни можно дробить в условиях стационара. И мы вместе, оплатив очередные больничные услуги, отправились в лабораторию за получением пластиковой стериальной баночки для анализов.