Гроза, окончание

 Но это бесчувственное животное - он - оказалось имелым в запасе неизвестный науке орган ощущения, ощутя которым, воспринял её растущее напряжение настороженности, как своё родное.
Некоторое время, часа с четыре, может, он пытался просверлить взглядово паркетину у ног себя - так он уставился в одну точку. Но доска была неподдаваемая, за что и ценят дубом знатоки, и место уставления не наметилось даже тёмным пятнышком. Обидно. Но параллельно он спрашивал собой:
- Как.. не, ну как объяснить этой дебилке, этому худосочному средоточию одновременно всех женских пороков, мещанства и самодовольной гнуси, что вот такую её люблю до задышки и коликов, учащения биений и мешающего сигарете тремора, когда, слышь?!, сам себе в этом ничем не отдаю в отчёты?
Молчал он. В паркетину.
Молчала она. Его правым глазом насквозь (большим и лучшим у него).
Не молчалым было одно пространство прямо там, за окном. Оно шуршало, постукивало, переругивалось и копило тревогу остриями детских, женских и животных звуков.
Гущало. Росло в серый ком. И в охотку, затем всё убыстряясь, покатило этим комом на дом и окно.
Дунуло.
Ворвалось.
Сыпнуло мокрым и хлёстким. И во след сему, чем-то рассыпчато-раскатистым.
Щёлкало фотовспышками, словно хотело запечатлеть себе на потеху двоих этих недоумков, никак не возьмущих в толк, в каком у них месте счастье, а в каком - сосуды, кишечник и скверна.
Двое инстинктивно сползлись, въёжились друг в друга. Так, клубочком, и впали в сонливое оцепенение животных человеческих организмов.
Таким пластилином обнаружило их хмурое утро, пронизаное штрихпунктиром затяжной дождьливости.
Она проснулась глазом: он смотрел в неё неожиданно завсегдашно. Но так ли?
- Ты меня.. ? - трусливо проплямкала она пароль непроснутыми губами.
- Да, - сухо-механически ответил он отзыв и зевнул.
Или зевнул и ответил.
Либо ответил сквозь зевок. А не исключено, что самим зевком.
Еще боясь спугнуть наметившийся прогресс, она разлепила в него вторым глазом, гнусавя продолжение:
- А я тебя.. очень-очень! А ты меня?
- Тоже, - отсутствующе вякнул манекен мужа и полез пальцем за ушной серой.
Ехидно осклабившись, она завершила:
- И ты правда меня так.. , как я тебя, да?
- И я тебя да, - снова послышалось изнутри зевка.
Короткая пауза завершилась извлечением серного комочка и дежурной фразой:
- Иди жарь картоху'на!
..
О, да, почему бы и нет..