Военно-полевой роман

-Война…
-Мадемуазель, вы войну не троньте!
Здесь – мир и порядок в саду Тюильри.
Война – это там, на Восточном фронте,
А мы с вами на другом берегу Земли.
Там канонады, вши и окопы.
Смерть, ампутации, рваные раны.
А мы, слава Богу, в центре Европы.
Здесь кабаре и кафе-шантаны.

- Мне надо купить себе новое платье.
Думаю, что-нибудь от «Шанель»,
Весь Париж там сейчас одевается,
Все только и говорят о ней!

- Ее, мне кажется, переоценивают
Эту вашу Коко де Шанель…
- И она, говорят, живет с офицером.
- Ну, это ведь лучше, чем на панель!?

- Вы правда не можете сегодня остаться?
- Никак не смогу, слишком много работы.
Не дуйтесь, ведь это я у вас в оккупации!
С той самой встречи в кафе «Мирабо».

Завтра сам фюрер будет в Париже!
- Ваш фюрер мне кажется очень скучным…
- О, если б вы знали его поближе!
Впрочем, не знаете… И это к лучшему.

Большие бульвары хороши для парадов.
Прямые, широкие, как наши идеи.
Вы, к сожалению, не будете рядом.
И с этим увы ничего не поделать.

Но послезавтра в Пале Рояле
В честь фюрера будет даваться прием.
Что, мадемуазель, вы бы мне сказали,
Если бы я вас представил на нем?!

- Ах, какой же вы все-таки душка!
Я покажу этим дурам завистливым…
Всем, кто считает вас черствым бушем.
- Ну, я, как-никак - гауляйтер парижский!

А сейчас, ма шер, позвоните прислуге.
Пусть подают мне мою шинель.
И вот... купите себе на досуге
Что-нибудь от, как там ее … Шанель.


Рецензии
Ну вот и Тинто Брасс лёгок на помине. Прям так и вижу кадр как немецкий офицер жену режиссёра на подоконнике... страстно любит.))) Но у вас это такой как бы ремарковский Тинто Брасс, без физиологических подробностей, всё за скобками.

Ха-ха! А я ещё что-то там про непосредственное восприятие искусства говорил. А сам нагрузил рецку аллюзиями. все мы несовершенные существа.

Водимед Ашёла   10.07.2012 00:06     Заявить о нарушении
Такова особенность культурного бытия. Знание и восприятие формируется системой сравнение и противовесов. Как в Палате Мер и Весов.
Толстой и вслед за ним Зощенко играли в игру "опрощения". Снятия культурных знаков. Толстой в "Войне и мире" выразил эту потребность в эпизоде, когда Наташа впервые попала в театр. Для нее балет, лишенный культурного значения предстал "сборищем странно одетых людей, совершающих странные движения". Эту концепцию очень умело развивал Зощенко, про которого Шкловский так и сказал : "Зощенко - это Ростова в театре". Упрощенное понимание Зощенко как "юмориста" и вредное как "сатирика", низводит его прозу до простого шутовства и ёрничания. А ведь, если взглянуть с этой точки зрения (что тоже является следствием культурных наслоений, безусловно) то он предстает не менее философическим визионером, чем например, Платонов.

Филипп Морис   10.07.2012 14:49   Заявить о нарушении