В тоске о городе..

Это было в Питерских бульварах,
Там где люди не хотели жить.
В переулках дева тосковала.
И не знала как ей дальше быть.
Ведь вчера летела будто птица.
Не боясь кого-то потерять.
В тихих скверах «Северной Столицы»
Иногда хотелось умирать…
В этом сером, бесполезном месте,
В этом мире ледяных дождей,
Так хотелось быть ей с кем то «вместе».
Так хотелось убежать скорей.
Только вот одна проблема, вроде
Двери нараспашку для гостей.
В том безумном позабытом гроте…
Питер сбрасывал чужих людей…
Было страшно, и она кричала.
Только ветер уносил слова.
И Нева в ответ мольбам молчала.
Потому что дева не права.
Лучик света заглянул в темницу
И спросил: «Откуда, дева, ты?
Почему тебе опять не спится
В этом мире серой красоты?»
От его вопроса сердце сжало.
«Неужели здесь так хорошо?»
Вместо радости она рыдала.
А по крышам снова дождик шёл.
Шелестел он: «Улыбнись, глупышка.
Закрывай глаза и спи скорей.
Этот город ведь совсем мальчишка,
Он играет с судьбами людей».
Ливень убаюкал нашу деву.
Та заснула в безмятежном сне.
Но на утро она снова пела:
«Как же трудно жить на этом дне».
Голос был для мира слишком звонкий.
И подбросил Питер деву ввысь.
«Убирайся, глупая девчонка!
Не хочу тебя я слышать, Брысь!»
Много лет её никто не видел.
Город потихоньку забывал.
Но, однажды, в безразличный Питер,
Словно в двери, кто-то постучал.
Бросив в пыль беретик ярко-рыжий
И накинув грязный серый плащ,
Шла она по улицам остывшим,
Вспоминая свой безумный плач.
Надевала маску безразличья
(Улыбалась сквозь неё дождю).
И, откинув странные приличья,
Не позволила б винить судьбу.
Дева заклинанья лепетала.
Не найдешь в старинных словарях.
И Нева, бывало, замирала
При рассказах о цветных морях…