25. День в Красноярске

Послушанием  жёны страдают,
Жизнь в семье нелегка и хитра,
Дисциплину во всём соблюдая,
Разбудили мужей в пять утра.

Будет сделано! Были бы цели.
Нервы точат цепочкой из слов.
Рань. Вставать мужики не хотели,
Но поднялись, боясь тумаков.

Все известные способы в деле,
Подгоняя приснувшую прыть:
Торопитесь, а то не успеем!
Хоть бы знать, для чего нам спешить?

Постарались. Умылись, побрились.
Вещи в руки и к трапу скорей.
Жёны к выходу не торопились,
Внешний облик приличий важней.

Полчаса ожиданье тянулось.
Вот и жёны. Мы стали бодрей.
Дружно на теплоход оглянулись
И вздохнули: Прощай, Енисей!

И бывалый турист знать не может,
Беспокойства, где кончится нить.
Пассажира волнение гложет,
Если некуда даже спешить.

На стоянке такси перепалки:
Как же, лезет в машину другой!
Стонет очередь, времени жалко.
Нет, в толпе невозможен покой.

И мы ждали такси. Не скрипели.
Результат добродетель венчал:
За пятнадцать минут долетели
На железной дороги вокзал.

Много ль надо приезжему люду?
Но и мелочь досадна порой:
Уйма камер хранения всюду,
Но свободных средь них – ни одной.

Пометались, исследуя залы:
Беспокойные люди ворчат.
Вещи сдали (прождали не мало),
Только в камеру не автомат.

Неудачи с утра всенародно
Настроение сдвинули в тень.
Но напомнил вокзал, что сегодня
Здесь железнодорожника день.

Всё ж не дело быть в роли несчастных,
Раздувая в душе ералаш.
Мы к железным дорогам причастны,
Значит праздник сегодня и наш.

Каждый гостем считается в праздник,
Даже если и не был он зван.
Ровно в восемь, всех празднеств участник,
Нас вокзальный кормил ресторан.

Завтрак сразу прибавил нам силы,
Подготовил к преградам в пути.
Обсудили, что делать. Решили,
Надо в городе день провести.

Вышли. Август. И лета истома:
Солнце светит, теплынь, благодать.
Город, вроде, немного знакомый,
Знать бы только, чего поискать.

Радость - все магазины закрыты,
Можно просто ходить и глазеть.
Только дамы везде деловиты:
Просто так - это надо уметь!

Жёны, счастья рисуя эскизы,
Мастерскую ту вспомнили вдруг,
Где когда-то, ещё до круиза,
Срочно им прибивали каблук.

Мы ходили. Смотрели. Искали,
Осуждая нежданную прыть.
И, устав от блужданий, поняли -
Мастерскую успели закрыть.

Сердце бьётся, что твой перфоратор,
Ведь не каждый сегодня могуч.
Вдруг увидели кинотеатр
Под коротким названием „Луч”.

С света в темень идти, как в неволю.
Но искусство творит чудеса,
Обещают фильм „Русское поле”,
Отдых на два неполных часа.

Сможем здесь получить ворох знаний,
И расслабиться можно слегка.
Поля частый показ на экране,
Ещё чаще сверкает река.   

Звук, моторов гуденье основа,
Музыкально ревут трактора.
Нона, главный герой, Мордюкова,
Жизни беды берёт на ура.

Не серчает на горькую долю,
Её ценят всегда и везде.
Иностранцы приехали в поле.
Смех и грусть. Интервью в борозде.

Все герои страдают изрядно,
И не видят просвета в судьбе…
Оценили мы: фильм заурядный
Или, проще сказать, так себе.

Вышли. Улицы никнут под зноем.
Шумно (отзвук гремящих полей?).
Скоро вновь потянуло к покою,
Мы зашли в ресторан „Енисей”.

День,  купаясь в событиях разных,
За полуденный вышел порог.
Был обед. Были тосты за праздник.
За здоровье железных дорог.

Отдых, праздник - одной цепи звенья.
Но нельзя бесконечно гулять.
В ресторане набрались терпенья,
Битый час на жаре простоять.

Продавали на улице груши,
Ясно, нам не уехать без них.
Только быт настроение рушит,
Любит очередь разве что псих.

Груши есть! Дальше можно без спеха,
Хоть кончался терпенья запал.
Наконец и троллейбус подъехал,
Нас послушно отвёз на вокзал.