***

       В глухую ночь, когда тоска
       в затылок целится и дышит,
       её стараясь не услышать,
       смотрю в окно на облака

       и жду, пугаясь тишины,
       когда завеса разорвётся,
       и в тёмной вышине проснётся,
       блеснёт волшебный глаз Луны.

       Тогда сияющим кольцом
       небес бездонность озарится,
       тоска в печаль преобразится,
       светлее стану я лицом

       и каплей зыбкого огня
       влечу в небесные границы,
       и звёзды - дремлющие птицы -
       начнут парить вокруг меня.

       И будет дар моим глазам
       следить в минуту созиданья
       во всех пределах мирозданья
       движения любые там.

       Вот жук ползёт, упрям и нем,
       в ладонь лилового соцветья
       на дальней розовой планете,
       ещё не названной никем.

       Метеорита чёрный плод
       к Луне устало подлетает
       и в лунной пыли завершает
       чуть меньше вечности полёт.

       В ночи кружится подо мной
       в клочках солёного тумана
       тяжёлый глобус океана,
       мерцая слабою волной.

       Гребками мощного хвоста
       разбег и скорость набирая,
       из бездны синей выплывает
       громада белого кита.

       Волны ломая перекат,
       к луне стремительно взлетает,
       на миг в полёте застывает
       и - уф-ф! - падением вздымает
       воды брильянтовый каскад...

       О Боже! как прекрасен мир!
       прекрасен миг его движенья:
       поэта вязь стихосложенья,
       кометы хвост, улитки слизь!

       И будет так всегда, пока
       движенье Млечный путь колышит.
       Хоть смерть уже в затылок дышит
       в глухую ночь, когда тоска...