девяностые

     СЫН И МАТЬ.

Повела судьба – крива!
Кровью кто ль умоется?!
Петля – вечная вдова
Ждёт в объятья молодца!

Ей в объятья попади,
Обовьётся, лютая!               
Сыну мать: «Не пропади!
Всех Святых молю-то я!»
               
У сынка лиха судьба,
Конь лихой да краденый.
Ну а в поле два столба,
Третий – перекладиной!

Всё-то, мнилось, по плечу!
Да в удачу верилось…
Погуляю, покучу!
Жизнь, как дым, развеялась

Где болтался, пропадал?
В петельке болтается.
Кости ветер обглодал…
Ворон с ним братается.

Петля, многих ты вдова…
Жить нам – во крови тонуть!...
Так она, судьба, крива –
Только ноги вытянуть!

                31. 5. 1992

 ПОСТОЯЛЫЙ ДВОР.

Пей! Гуляй! Бродяга-вор.
Степью ль весь пропах не ты?
Постоялый в поле двор.
Ворота – распахнуты!

Ах, под эти ль ворота
Привела судьбинушка?!
Кабы  чаша мимо рта,
Так в руках слабинушка!

Провела тебя судьба.
Спустишь всё, что крадено!
А ворота – два столба!
Сверху – перекладина!

В поле труп ветрам обвыть.
Примет без полушеньки!
Горло ей твоё обвить,
Роковой подруженьке.

В чашу, было, заглянул.
Песню -  пел! Затягивал!
Вышло – петлю! - затянул.
В злых объятьях вздрагивал.

               
                92 год.
               
ПОГОРЕЛАЯ СТОРОНА.

Ночи гибельный простор
Крив и тёмен речью?
И… не зря топор остёр!
Рушь добро! Добро – в костёр!
Не слюною ль кто растёр
Кровь на топоре чью?!

Сторона тиха, глуха.
Без огня – во мраке.
Да подпустят « петуха!»
Жги добро! Добро – труха!
Злей бы не было греха
И кровавей драки!

Ох, не зря пожар во тьму!
Чей настал не зря час?!
В лютой ночи кутерьму
Тушим? Тащим? Что кому!
С топором в огне – дыму
Я бегу,  не прячась.

С топором – пожар?...погром? –
Стороной горящей.
Живы? Целы? Вдарь по трём!
Сладим! Песни поорём!
Над растасканным добром
Пляшем люд гулящий.

Погорелой стороной,
Ночью воровскою
Погулял народ хмельной.
Чья растёрта кровь слюной?
Ночь удавлена струной
З – звякнувшей с тоскою.

                19.4.91-92.