Незримые битвы на полях благоденствия

1


Уныние бьёт меня через два дня на третий. Причём, комплексно: хочется выпить, не пишется, теряется смысл жизни, ощущается гнетущая слабость во всём теле… что-то ещё, но, думаю, и этого довольно, чтобы начать повесть.
В прошлый раз потерпел поражение, как, впрочем, и в позапрошлый… и в позапозапрошлый… в общем, последние полтора-два года я не выиграл ни одного сражения… Грех, но я нашёл себе оправдание – это смиряет меня – не осуждаю других и в назиданиях сдержан…
Два дня после выпивки живу замечательно, трезвенно, покаянно, можно даже сказать, образцово, причём не погоняю себя, не понуждаю, но с удовольствием, с радостью:  исполняю утреннее и вечернее правило, в течении дня прочитываю две-три кафизмы, пару глав из Евангелия, каноны и акафисты, которые благословил мне духовник… озарён вдохновением – сочиняю правильные (на мой взгляд) художественные произведения… Словом, тут не о чем говорить – счастье в полном объёме – нет и намёка на конфликт, поэтому сразу перехожу к событиям третьего дня.
Минуточку! Есть ещё один день, четвёртый, о котором нельзя не сказать, ибо он тоже весьма значим – следующий после «унылого». Это день избытка жизненных сил, день особого вдохновения и сублимации – сексуальное влечение, которое распространяется настолько широко, насколько хватает зрения, влагаю в поэзию (в любовную лирику), иначе поражение будет несравнимо большим. 
Вот образец:

Ты не встречайся мне в такие дни –
Я уведу тебя… ни что не остановит…
Едва лишь мы останемся одни
Я вспомню всё, что яростно низводит
В ночных дурманов страстные огни.

Я покажу тебе, и сам увижу вновь
Края невиданные, может быть, иными…
Мы станем жадными, живучими и злыми –
В невыносимо жаркую любовь
Вживаясь ощущеньями шальными...

Потом тебя я разлюблю, возненавижу,
Как впрочем, и себя, и всё вокруг…

Здесь тоже ясность предельная – в нормальном состоянии такого не напишешь.
Строго говоря, это хроника четырёхдневного цикла.


2


Итак, среда, 4-е июля. Будильник прозвенел уже пятый раз, а я всё лежу – во всём существе лень и апатия. Времени до выхода на работу остаётся всё меньше и меньше, и это единственный мотив, побуждающий к действию. С трудом поднимаюсь, обливаюсь холодной водой и встаю на молитву. После молитвы и сотни земных поклонов чувствую себя значительно лучше, но, достигнув офиса, опять впадаю в уныние. Сотрудники этого не знают – обаятельно всем улыбаюсь, блестяще шучу, в движениях энергичен, галантен, девушек угощаю конфетами…
Весь день не ем и не пью – не хочется. При этом слабость становится невыносимее с каждым часом. Из кабинета стараюсь не выходить, телефонные контакты свожу к минимуму. Полностью погружаюсь в изучение плена перечисленных выше напастей…
Только не говорите мне, что надо нормально питаться. Этап «нормального» питания, и «здорового потребительского» мировоззрения, слава Богу, позади.


3


По окончании трудового дня на основной работе, ситуация усугубляется – еду на доработку. Так я называю частную практику, которую веду уже столь давно, что и забыл, в каком году она началась. Когда-то была нужда выучиться на парикмахера.  Сегодня нет такой зависимости, но есть привязанность к людям, которых знаешь уже четверть века – как откажешь...
Назначена окраска волос, и две стрижки. Две женщины – мать и дочь.
Мучение страшное. Вышел из метро, прохожу мимо супермаркета экономкласса, думаю, на обратном пути зайду куплю хлеба и что-нибудь к чаю… и вина… да, обязательно вина… в этих магазинах частенько бывают приятные акции – не люблю дорогих торговых заведений…
Мысль о вине занимает, кажется, всё пространство сознания…
Кое-как добираюсь до нужного адреса. У подъезда оглядываюсь – ищу лавочку. Позвонить в дверь раньше означенного срока иногда хуже, чем опоздать.
Солнце палит нещадно, но лавочка стоит в тени окружающей зелени. Повсюду трудятся представители Средней Азии, в оранжевых жилетах: кто с метлой, кто с лопатой, кто с тачкой… Отдыхая, приятно смотреть, как люди работают…
Кстати, на такую жару есть великолепная рекомендация: «Как можно меньше есть и пить, что помогает не суетиться и не потеть.»
Вдруг из-под лавочки вылезла кошка: тонкая, грациозная, чёрная, с изумрудными глазами… прямо передо мной растянулась на траве – дремлет… только уши вздрагивают, улавливая разные шорохи… Прилетели голуби, сели на электрические провода. Шум крыльев заставляет кошку встрепенуться, она жадным взглядом смотрит на дичь, потом, видимо, оценив ситуацию, теряет к ней интерес, тянется вся, катается по траве, и опять погружается в дрёму… Я, глядя на неё, тоже…
Хорошо, но чувствую, пора… и сознаю, чтобы встать нужно привлечь резервные силы…


4


Дочь задерживается на работе. Начинаю стричь мамашу. Ужасные волосы, ужасные – крашеные-перекрашеные, плюс химия на половину длинны, плюс лицо искажённое возрастом...
- Сделай меня красивой! – Господи, думаю, да как же это возможно. – В новую квартиру надо въезжать с новым лицом!
- Вы получили новую квартиру? – изумляюсь в гротеске.
- Да, нас ломают… а разве мы тебе не говорили?
- Нет. Мы с вами давно не виделись…
- Ах да, мы ведь в парикмахерскую сходили… и, в качестве комплимента тебе, и в своё оправдание, хочу сказать – наревелись потом…
- Приятно слышать…
Работаю на остатках резерва, слабость чудовищная, жажда вина, кажется шире вселенной, а она, эта, на склоне лет осчастливленная, дама, мне подробно рассказывает о планировке комнат, о предстоящем ремонте, о видах из окон, выходящих на шумный проспект…


5


Приход дочери изрядно скрашивает обстановку.
- Ну, как я тебе? Красавица? – взволнованно щебечет мамаша.
- Мама, я тебя не узнаю…
- Савелий, ты настоящий художник!
- Благодарю Вас, Фаина Исаевна, только от Вас можно такое услышать… Когда Вы долго не звоните, я скучаю…
- Зина, ты посмотри, как он хорошо говорит!
И действительно становится лучше. Вот что значит – творческий успех. Ловлю себя на том, что беззвучно напеваю «тум балалайка», думаю, ещё чуть и заговорю на иврите…


6


Намазал Зину чёрной краской. Снимаю перчатки.
- Всегда забываю, сколько надо сидеть? – спрашивает, виновато улыбаясь.
- Тридцать минут…
- Хочешь посмотреть фотоотчёт о нашей поездке по Китаю? - улыбается с достоинством.
- А что, телевизор у вас не работает? – думаю, как пить дать, потеряю рассудок, если полчаса буду удивлённо (а как иначе?) разглядывать китайскую урбанизацию и чудеса экономического взлёта… ещё с комментариями. Да и пекинскую оперу, признаться, не люблю.
- Ну почему же – работает... Пожалуйста… - приподняв крылья носа, включает телевизор.
Давали видеозапись о великом сатирике минувшей эпохи.


7


- Как будешь меня стричь? – спрашивает Зина, смыв краску.
- А как бы тебе хотелось?
- Красиво… - шепчет. – Только не так, как маму…
- Тогда я постригу тебя, под Райкина. – в это время маэстро выступает в маске лысоватого сумасброда с большими бровями и оттопыренными ушами. Зина хохочет.
Зина хохочет, не останавливаясь, вплоть до моего ухода, причём, без видимых уже причин... Ухожу. Смотрит на себя в зеркало.
- Хороша… И насмеялась с тобой от души… Сколько с нас?
- Так же.
- Савелий, ты работаешь себе в убыток… так бизнес не делается…
- Мы, страшно подумать, сколько знакомы, Зина, скажи – когда я выступал против чаевых?..


8


Солнце уже закатилось, узбеки в оранжевых жилетах шли из «пятёрочки» с покупками… Глубоко вдохнув вечернего воздуха столицы, я поблагодарил Бога за всё, и лёгким, быстрым шагом направился к магазину. И действительно, во всём организме ощущалась такая резвость и сила, будто и не было этого долгого мучительного дня… и я уже подумывал, не отказаться ли мне от вина, Христа ради… И надо было пройти мимо, но, видимо, демон настолько въелся в мозги, что сигналы в опорно-двигательную систему поступали без всякого моего волеизъявления. Успел лишь слегка тормознуть: «Ладно, возьму только батон хлеба, постных пряников к чаю и скорее домой…»


9


Сегодня, когда пишу эти строки, четверг, 5-е июля. То есть, это первый день нового цикла – «любовно-лирический». Утром в метро познакомился и условился о свидании с очень красивой, умной женщиной. Теперь вторая половина дня – не могу понять, как это произошло. Эдакий взрыв умопомрачительного жизнелюбия. Надо будет позвонить и извиниться. За ночь, как всегда, всё уляжется, завтра и послезавтра проживу на высшем уровне, а потом опять беда. Но на тот день, «бедовый», у меня созрел определённый план действий. Конечно, я постараюсь так продержаться – на молитвах и угрызении совести, но если будет совсем невмоготу, если опять неодолимо потянет в магазин, раздам все деньги нищим, чтобы не на что было купить вина…
Страшно интересно – какие последуют изменения в стратегии и тактике врага, когда я, всё же, одолею этого демона…


10


Кто-нибудь, кто в силе, помогите – помолитесь обо мне Господу…


05.07.12
17:40