По утрам, надев трусы

© Питон22
Специально для проекта
Империя Наносит Ответный Щелбан


Уважаемые модераторы! И ситуация, и персонажи – чистейшей воды вымысел.
А ежели кто будет жаловаться, что оскорблён, не верьте ему!
Выдуманные персонажи не жалуются, а о реальных здесь речь не идёт.


Вралевский спал. Беспокойно, с причмокиваниями, всхлипами, пусканием слюны,  хаотичными движениями конечностей, сбив под себя в один ком одеяло и простыню.  Збышеку снилось, что  он находится на троне посреди большого полутёмного зала. Сидеть было неудобно, поскольку мантия, в которую он был одет, сбилась под пятой точкой в ком, а привстать, чтобы её поправить, запрещалось строго-настрого:  шла церемония его, Збышековской инаугурации в сан Пришедшего, что требовало сохранения неподвижности и серьёзного выражения лица.  В некотором отдалении от трона группа Избравших под заунывную мелодию, наигрываемую Сигизмундом Запевальским, читала нараспев  «Книгу о Приходе Пришедшего».  В неосвещённых углах шебуршали тролли, ссорясь между собой из-за украденных свечей от геморроя. Старший тролль, не обращая внимания на скандалистов, отрывал куски газеты «Юный троллевод», жевал их и плевал во Вралевского через трубочку, норовя попасть в глаз. «Стервецы,– думал Збышек, наблюдая за Избравшими,– ведь не наизусть читают.  Придётся после церемонии  кое-кого в Чулан Страха поместить, чтоб другим неповадно было. Посидят в ЧеэСе, недельку-другую, тогда узнают…»

Что узнают нерадивые стервецы,  Вралевский додумать не успел, так как главный тролль умудрился всё же попасть газетным шариком ему в лоб. И в этот же момент с жалобным звоном лопнула струна на гитаре Запевальского. Хор чтецов сбился, а когда попытался восстановить былую слаженность, лопнула вторая струна, затем третья, а затем звуки лопающихся струн слились в сплошной неприятный трезвон. «Откуда у гитары столько струн»?–  успел удивиться Збышек и проснулся. 

В дверь квартиры кто-то настойчиво звонил.  Вралевский прошлёпал  в коридор и, не поглядев предварительно в глазок, открыл дверь. На пороге стоял низкорослый худощавый мужчина неопределённого возраста, одетый в пижамные штаны, застиранную майку, имевшую когда-то зелёный цвет и галоши на босу ногу.
– Заливаем! – сообщил гость скрипучим голосом,– Жалоба в ТСЖ. Налицо нарушение Правил проживания в многоквартирном доме.
– Вы китаец?
– Почему? – опешил мужчина.
– Каждый четвёртый на Земле – китаец. Я, например, точно знаю, что не китаец. Моя супруга и Запевальский тоже не китайцы. Вот я и подумал…
– Жалоба!– взвизгнул гость, – меня зовут Грубе Шериф Бонифатьевич! Об этом ясно написано на табличке, прикреплённой к моей двери.
– А где написано, что у китайца не может быть фамилии Грубе? И вообще, прекратите меня троллить и преследовать по национальному признаку! Я пришёл в эту квартиру, я здесь умру! Предъявите справку, что вы не китайский тролль и свою фотографию возле двери с  табличкой, тогда поговорим.
– Вы, уважаемый, не хамите,– насупился Шериф,– управу на таких, как вы, я быстро найду!
– А я что? Я ничего такого в виду не имел, – стушевался Вралевский, – да что ж мы в прихожей  разговариваем?  Проходите, милости прошу! Чем обязан приятности вашего визита?
– Я уже говорил! Заливаем!
– Что вы, я никогда никому не врал, у меня все справки имеются. Показать?
 – Я не в смысле заливаем, значит врём, я в смысле водой. В смысле квартиру соседей снизу. Им мокро.
– Ах, ах, ах! Какая неприятность! Но я здесь совершенно не при чём. Это всё тролли! Сожрали вчера в моём холодильнике четыре кило селёдки, теперь их жажда мучает. Пьют прям из-под крана, а закрывать забывают. Извольте убедиться лично!

Вралевский втащил упирающегося Бонифатьича на кухню. Действительно, из открытого крана, перетекая через края мойки,  лился на пол поток воды.
– Вот видите! Что и требовалось доказать!
– Вы бы, уважаемый, краник-то прикрутили.
– Не извольте беспокоиться, сей минут!– Збышек, шлёпая по лужам, подошёл к мойке и закрыл кран, – вот видите! Кран закрыт, значит ничего не было. Но я всё равно не виноват! У меня и свидетели есть.
– Что ж вы, уважаемый, за троллями своими не следите?– хмуро спросил гость,– распоясались они у вас, того и гляди канализацию засорят, дерьмо со всего стояка вытечет. Кто его будет убирать?
–Ах, ах, ах! Я давно сигнализировал, что троллинг крайне, крайне опасен. И куда только не жаловался: в Лигу Наций, в министерство по делам Западных территорий, в Ассоциацию производителей резиновых игрушек, в Союз Анонимных Трудоголиков,  всюду  не жаловался. Но, находя только горькое непонимание, вынужден был…
– Да погодите вы,– перебил Вралевского Грубе,– верю, что вы не виноваты. Раз есть свидетели и справки на бумажных носителях, значит вы человек порядочный. И наоборот!
– Что наоборот?– занервничал Збышек,– никаких наоборотов! Порядочный и точка! У меня  справка о порядочности имеется! Бумажная!
– Наоборот значит, что это тролли непорядочные! Они справок не предъявляли? Не предъявляли! Они кран не закрыли? Не закрыли!  Вас преследуют? Преследуют! И соседи ваши хороши! Тоже справок не предъявляли, а вас в протечке обвиняют?! Этими голословными обвинениями они сами и  нарушают.  Опять же,  радость от того, что вы в доме пожар не устроили,  высказывали?  Нет!  Ещё одно нарушение. 

Неожиданно мойка издала громкий булькающий звук.
– Обратите внимание!–  Вралевский  подобострастно заглянул в глаза Грубе,–  они ещё насмехаются над нами!
– Да, я вижу! И я не позволю!
– Не позволяйте, ох, не позволяйте! А я помогу, чем смогу! Вот, ознакомьтесь, список неблагонадёжных. Случайно заранее составил. Здесь все перечислены: кто тролли, кто клоны, неблагонадёжные соседи, пришлые всякие без паспортов и справок, несогласные, сомневающиеся и просто подозрительные личности, которых пока недораскусили и на чистую воду недовывели.
– Спасибо, товарищ! – Бонифатьевич с энергично потряс  руку Вралевского.
– Скажем троллингу нет! – от прилива  чувств  глаза Збышека повлажнели, – да я вам… да я вас… Книгу!
– Что книгу?
– Вышлю! С надписью:  «Вам от меня с любовью на вечную память»! Бумажную! Она со временем станет раритетом. Оч-ч-ень дорогим. Оч-ч-ень!

В мойке что-то опять булькнуло.
– Я, пожалуй, пойду, – засобирался Шериф, косясь  на раковину, – а книгу высылать не нужно.  Я только пишу. И только жалобы. На другое времени не остаётся.
– Да я! Для вас! Книгу жалоб! С обоснованными предложениями: кого выселить, кому выход во двор запретить, кому воду, свет и газ отключить! В кожаном переплёте! С тиснением!
– Ещё раз спасибо, товарищ! Обосновывайте, пишите и направляйте!  Обоснованно направляйте написанное! Письменно обосновывайте направление! Направляйте обоснования письменно! Всех благ!

Проводив гостя, Вралевский решительным движением среднего пальца правой руки включил компьютер и  ввёл пароль, состоящий из сорокачетырехзначной мешанины букв, цифр и символов. «По утрам, надев трусы, не забудьте про часы*», промурлыкал он, открывая текстовый редактор.




__________________________________________
* Автор слов – А. Вознесенский.

** Примечание от редакции проекта "ИНОЩ":

Название кусков газеты, да и всей газеты, которые отрывал и жевал "старший тролль" (сказочный персонаж),
чтобы после плеваться через трубочку в сказочного же персонажа - изменены по этическим мотивам.
Нет, не так... "Название газеты, включая её оторванные куски..." и далее по тексту см. выше.

Переходить ли в фельетонах на совершенно безнамёковую стилистику,
вроде "если кто-то кое-где (у нас), порой" - продолжает обсуждаться в редакции,
ибо "кто-то", кое-где" и "порой" - это тоже намёки.


В качестве жеста доброй воли все авторы проекта
решили провести День Донора и сдать кровь... на алкоголь,
свистнуть в трубочку и дунуть в свисток. ))