Разбег

1. Июль

Так птицы утром запоют,
Что небо синее над соснами –
На норд, на ост, на вест, на зюйд,
Над будущими сенокосами,

Над малостью Москва-реки,
Над проводами многожильными,
Над временем, что на круги
Вернется и на месте жительства –

На циферблатах и в окне,
Распахнутом в июль до вечности,
Расскажет птицам обо мне  –
А те наградой не увенчаны,

Но так уверенно поют,
По-соловьиному и прочему,
Что в часе тысяча минут,
И там где смертно – только прочерки.


2. Оборотень

Поверхность моря, ребра - складки вод,
Морских чудовищ крылья-перепонки,
В краях, что выше, пастухи да скот,
И снежный барс спешит по тонкой кромке

Извечных льдов – прийти на камень, вверх
Смотреть жрецом, искать в созвездьях жертву,
Зарезать Овна, грезить средь потех
О полночи и сладком красном ветре…

Идти назад, гадают пастухи –
Какою силой небо поредело?
И отчего слоями требухи
Оно покрыто – снизу до предела?..

Так облаками низкими, в грязи
Дымов и пепла скорбного земного,
Уходит зло из дантовых низин,
Чтоб перегрызть Божественное слово,

И в белой тоге сразу же к земле,
Оборотясь Калигулой, Нероном,
К покорным душам, городам в золе,
К заснувшим на столетья метрономам.


3. О птицеловах

_________ «Пионеры Сетуни…»
___________Э. Багрицкий

Как высокая в небе звезда
По-египетски молится светом,
И слоеная, в окнах, слюда
Изнутри видит лето и Сетунь –

Так струится в зеленой траве
Время прошлое в сини давнишней…
То враньем воронья о листве,
«Воронками» с кровавою пищей,

То булыжником лемех идет,
От Марии отрезать младенца…
Нет, не свет, а чугунный восход,
Что по жилам струится до сердца…

Но свеча над неправдой светла,
На юру поднимается знамя
Пионерского слова, числа,
И рождения первого мая

В снах и яви полночных костров –
Отражение пламени свыше…
Сети Сетуни рвет птицелов?

Небо смотрит и птицею дышит.


4. Круговорот времен года

Когда объявится весна
Сезонным щебетом поэтов,
И от морозов спасена,
Под солнцем превратится в лето,

Я разгляжу в пыли дорог –
На взгорке, между жарких сосен,
Не понимая смысла строк,
Бредет в одеждах рыжих осень.

За нею вслед спешит снежок,
Ось времени морозит иней,
И душам пусто и свежо
На белом свете... по равнине

Не разбирая чисел, дат,
Навек прощается с дорогой
Мой век… и травы вверх спешат,
И больно за себя – немного.


5.  Да…

Да март, да снег, да мы с тобой,
Да комнат две, да свет земной,
Да из окошек гаражи,
Да за руку меня держи,

Когда влетит в окно за мной
Тот ангел темный, что худой.


6.  12 строф 2012-го

Мне горечь сладкая питьем –
Остаться с песнями вдвоем,
Переставлять на полках книги,
Смотреть закаты… мы живем
Ту вечность, что проходит мигом,

И нет на циферблатах  дат,
И стрелки кружат невпопад
Одна с другой – минута с часом
Поссорились. В ночи горят
Все северные звезды разом,

С небес Полярных на погост
Метут снега наперекрёст
Хвостами лисьими кометы,
И реки зябнут – воды в рост
Легли дрожа, до дна раздеты…

Плывет кораблик из коры
Сосновой – выплыл из игры,
И муравей на солнце смотрит –
Ковчега капитан… миры
Ему открыты, будто ноты

Неведомых сонат и фуг,
Чья музыка, как будто плуг,
В консерватории Шумера –
Растет и колосится звук
Он в междуречье выше веры.

И все же холодно душе,
Зима созрела, лед уже,
Титаник мал, и свет смертельный
Апокалипсиса, ножей,
И недопетой колыбельной…

Без элегических начал
Не различить во тьме причал,
Куда суденышки приходят,
И лица всех, кого встречал,
Тела их грешные в исподнем

Ты видишь... Баюшки-баю.
Так свету белому спою
И небу свернутому в свиток,
Эроту павшему в бою
С железной саранчой. Он свитер,

Что в крови девственниц не снял,
И падал среди черна дня
На землю головой плешивой –
Любовь исчезла. Зло храня,
Змей полз по Дантовой лощине…

Но это все потом, пока
Еще ведет строку рука,
Снимая жатву с алфавита,
Хлеб, испеченный на века?
Кукушка средь листвы сокрыта,

И голос еле слышен мне –
Крик улицы, в горах камней
Падение, напев прибоя,
И ветра шепот, бег коней,
И стон, когда обнялись двое…

Неведом жизни точный счет,
Пусть прожита, но в даль идет
Неясной смертному дорогой,
Каким бы не был поздним год,
Числа сокрытого не трогай.