21. Движение на юг

Ночь заживляет психики урон,
Во сне проблемы разные не трутся.
А если и приснится страшный сон,
То он исчезнет, стоит лишь проснуться.

И хоть у нас проблем особых нет,
Но накануне здорово устали,
И в предвкушеньи будущих побед
Подъёма время дружно все проспали.

Учтём, наш осложнён подъём слегка.
Не говоря о процедурах водных,
Каюта в трюме так невелика,
Приходится вставать поочередно.

Разобрались, кто первый, кто второй.
Друзья пораньше нас подъём сыграли
И, чтобы неуют развеять свой,
По палубе бегом кружиться стали.

Когда черед и нам вставать настал,
Остатков сна стрясая паутинки,
То завтрак уж на пятки наступал.
Рискнули сделать лёгкую разминку.

К столам поднялись. Завтрак уже ждал.
А друг меж тем круги считал сердито
И потому на завтрак опоздал.
К тому ж рискнул придти туда не бритым.

Дневная ожидала нас возня.
Но друг спокойно планы дня все спутал:
Ведь он невольно стал героем дня
И продолжал им быть, придя в каюту.

Побрился не спеша. И в сонме мод,
Авторитет поднять у дам умея,
Нас уверял, что борода растёт,
И кое-где, к тому ж ещё, рыжеет.

Успех имея, далее вещал
И истово нам клялся страшной клятвой,
Что красок никаких не применял,
Чтоб модные иметь в щетине пятна.

Слова лились бальзамом для души,
Ведь не было волос цветных вначале.
Проверив всё, на палубу пошли,
Под крепким ветерком позагорали.

Прошло прохладных несколько часов 
Не выдержали больше, хоть старались.
К обеду, с суесловием тостов,
Перцовкой всем гуртом отогревались.

И был обед, беседы, сладкий сон,
А за бортами Енисея брегов виды.
И ужин был. И вод был перезвон,
Несущих к морю горе и обиды.

Расслабились от поварских услуг,
Присели, в ожиданьях перемены:
Нас ждал организованный досуг,
Предложенный нам в форме КВНа.

Туристы уж устали отдыхать,
Легко сформировались две команды.
Но нелегко экспромтом  удивлять,
И юмор был то скованным, то странным.

Турист – он не сатирик, не артист:
Ни вида, ни острот особо ярких.
К тому ж организатор-методист,
Оставила свой юмор в Красноярске.

Пришлось мудрить и на себя пенять,
Но это интересно, даже, было.
В итоге наша группа номер пять,
С трудом, но конкурентов победила.

Срывались, попадали на крючки,
И очень отставали мы вначале.
Спасли команду Ирины очки,
Всех покорила песней о причале.

На палубу наведалось тепло,
К чему-то позабытому позвало…
Так проходило первое число,
Прекраснейшего августа начало.

Готовы были мы кричать: Ура!
Возврат к теплу похожим был на чудо.
Но не бывает худа без добра,
Добро же часто, вдруг, сменяет худо.

В плену воды вечерняя пора,
И все куда девать себя не знали.
Решили, что картёжная игра
Легко заменит трюмные печали.

Давай-ка поиграем мы в козла
На палубе, себя потешим  малость…
Та мысль непродуманной была,
На этот раз игра вдруг взбунтовалась.

Всё хорошо. Уж нет холодных пут.
И день к концу, и отдохнуло тело.
Но теснота, каюты неуют,
Всё ж натянули нервы до предела.

Сплошного невезения кольцо,
Дурной мой хохот были в том повинны,
Что карты полетели мне в лицо
Из рук моей любимой половины.

Бывает, что внезапный нервный срыв
Ударит по другому, словно пуля.
Меня смял неожиданный порыв,
Досада и обида захлестнули.

Встал и ушёл, куда глядят глаза,
Окрасив чёрным вечер этот славный.
А в голове скрипели тормоза,
Гася разгон большой моральной травмы.

Наш теплоход идёт. Полярный день.
Всю ночь светло, тьма власть свою забыла.
Туристы спят и в снах терзают лень,
А  я сижу на палубе уныло.

Настигла одиночества беда.
Один в толпе - слова не столь пустые.
В свинец оделась спящая вода,
И проплывают бакены речные.

Пейзаж ночной притушен и суров,
И  тоже неприкаянным казался.
Так просидел до четырёх часов,
Потом какой-то повестью занялся.

Читал вместо того, чтоб видеть сны,
Пытаясь погасить свои тревоги,
И чтил первопроходцев Колымы,
Там создававших первые дороги.

Так встретил я один из летних дней.
Часы же шли. И утро появилось.
На палубах жизнь стала веселей.
Народ шумел, забыв, что ночью снилось.

Позавтракав, все высыпали вновь,
День общество порадовать собрался.
Бродили и стояли у бортов,
И я в толпе отшельником скитался.

Отличный день готов был песни петь,
Чтоб августа отметить этим зрелость.
Но не хотелось ни на что смотреть,
И даже думать вовсе не хотелось.

А жизнь свой занимает пьедестал,
Ей наплевать на ссоры, перебранки.
Наш Чкалов где-то к берегу пристал,
Объявлена Зелёная стоянка.

Порадовал стоянки антураж:
Тайга стеной, готовая к показу,
Широкий и песчаный, чистый пляж,
Вода на диво – двадцать один градус.

Я с корабля на берег не сходил,
А с грустью сверху наблюдал за всеми.
Народ залёг, в загар вложив весь пыл,
В воде плескалось загоравших племя.

От пляжных радостей  привычно далеки,
Под шляпами лицо от солнца пряча,
Чуть дальше суетились рыбаки,
Отчаянно надеясь на удачу.

Пляж разомлел. Под теплохода кров,
Пришли гуськом индусы и смуглянки.
Почти что вечность, целых шесть часов,
Тянулась эта жаркая стоянка

Вернулись все, кой-кто с потерей сил,
И хоть устали, были не речисты,
Узнали, нас не берег приютил,
Пляж остров Долгий подарил туристам.

Загар – он путь к красе, не только зло,
Жена у друга стала как арабка.
А рыбаки? Им всем не повезло,
На трюки рыба местная не падка.

И надо мной куражилась беда.
Что делала моя жена, не знаю.
А подросла ли друга борода?
Наверно, без меня не измеряли.