Однажды в Евпатории

 Андрею Тарханову
 Блуждая по миру, сошлись все ливни света —
 Не дождь с небес, а водопад — нигде просвета.
 Сплошной стеной, за часом час вода без края,
 И ровный гул ее крепчал, все нарастая.
 Веранда крымская для нас — как остров счастья,
 Мы тут, похоже, до утра — в плену ненастья.
 Но нам уютно вчетвером — мы плену рады,
 Нам в утешение вино, стихи — в награду.
 Мы были всё еще друзья — казалось, вечно,
 И дружба наша так светла, почти беспечна.
 Один из нас, как Дон Кихот, — взор благородный,
 Другая — с сложною судьбой, с улыбкой гордой.
 А мне бы в море — надо мной они шутили
 И в рыбий сан меня, смеясь, производили.
 И был один на той земле, дождем размытой,
 С непроницаемым лицом, с душой открытой.
 Невольно думалось при нем о дальних странах,
 То был поэт, таежный бог, Андрей Тарханов.
 Как затаенный плеск ручья, стихи струились,
 Минуты наши и часы остановились.
 Нам дальний лес смотрел в глаза — маня? пугая?
 Иного берега душа, а все ж родная.
 Мы за строкой свободно шли в глухом пространстве
 И очутились наконец в сто пятом царстве.
 Там жизнью правит доброта, там тигр корректен,
 Там все проходит, как всегда, но нету смерти.
 Там на поляне лишь для нас цветок расцветший,
 Ему улыбкой присягни - и станешь здешний.
 Как хорошо, что боги есть, и то не странно,
 И среди них нам послан в дар Андрей Тарханов!
 ...Давно иссякли все дожди, и мы расстались,
 И даже дружба крен дала, стихи ж — остались.
 Что делать — пиршества души всегда мгновенны,
 Но друг для друга мы с тех пор все ж незабвенны.
 8 июля 1999