Продолжение ответа Виктору Гликману

ОТВЕТ ВИКТОРУ ГЛИКМАНУ НА ЕГО РЕЦЕНЗИЮ ПО ПОВОДУ МОЕЙ СТАТЬИ НА НИКИТУ МИХАЛКОВА. ПРОДОЛЖЕНИЕ.

По поводу второй рецензии у Вас одни бескомпромиссные частности и, по-моему, Вы меня с кем-то путаете. Моя фамилия не Суботин. А потом, я не понимаю насчет моей личностной характеристики что писать? Моя суть в данном смысле статьи.
Я Вам по секрету скажу то, что я гений. Это признание я получил на уровне людей со званием академиков. Не всех, конечно. Некоторых, кто мне советовал не соваться с моими идеями в общественные организации и собрания. Но некоторые наоборот публикуют без моего ведома под псевдонимами.
Но если уж Вы написали рецензию, вынося на суд мою компетентность, то это как спор. Я выношу одну из моих работ, кто виноват в разрушении нашего государства теперь на примере Китая с самыми убедительными доводами и при том на примере журналистами Минкина, показать как опасны такие деятели. Потому что у Минкина не задерживаются самые оскорбительные эпитеты при том без всякого доказательного условия, что при необоснованности идей наносит вред государству.
Я вообще-то не уважаю газету «Московский комсомолец», в которой работает Минкин журналистом за девяностые годы. Потому что те, кто читал эту газету, иногда произносили: «Жить не хочется!» От падения нравственности нашего общества. Что оно становилось более криминальным.
Например, в таком случае, как один убийца резал женщину в самом чувствительном месте, а корреспондент восклицал: «Люди, что же вы?»
Но это так, между строк, потому что я хочу показать вредоносность свободы, демократии в таком виде необоснованных высказываний журналистов, что толкает сознание на уровень рабских отношений средневековья.
Мне Минкин не симпатичен по многим его высказываниям. Хотя бы за то, что когда ракета «Булава» не взлетела, он злорадствовал, что куда нам, каким нам, повторять не буду. Он в выраженьях не стеснялся. Или когда случился геноцид русских в Чечне, он выступил по поводу мирных чеченцев, убитых по ошибке в лесу с вертолетов. Что нам перед ними надо извиниться. А что до Москвы – то она для всех. И он с Боннэр, женой академика Сахарова, вопили: «Москва для всех!»
Эти взгляды не бескомпромиссны. Для их разрешения надо может быть в виде реформ на уровне гражданской войны хотя бы как в 93-м году на уровне сознания.
Но я хочу остановиться на одном из восклицаний Минкина по поводу крестьян: «А что они имели? У них паспортов не было, а за трудодни им палочки в блокнот ставили».
Это высказывание так звучало в эпоху демократии девяностых годов, да и до недавнего периода, а сейчас начинает стираться в эпоху реформ в Китае. Но можете принять это выступление за шутку не относящуюся к делу. А мое обращение к Вам как дуэль по поводу статьи утверждения, что при Сталине крестьянство возрождалось, а Хрущев погубил крестьянство.
Только не надо никаких каких-либо выпадов по поводу моей незаметной в общественном положении личности, а только по поводу моей статьи. Потому что общество развивается тогда, когда оно спорит, по сути. И я думаю, я надеюсь на этот диалог и на то, что Вы как честный человек выразите свое мнение по поводу моей статьи как и других, кто прочитает, кто прав.
Так вот я утверждаю то, что при Сталине крестьянство как класс процветало и было способно к развитию. Когда я мальчиком при Сталине приезжал в деревню, то люди в колхозе плясали и пели. Вечером ко двору шло могучее стадо. Слышались гармошка, баян. И крестьяне были хозяевами в деревне. Все было их, как колхозное – мое.
Крестьяне были производительны. Тяжело? Но они были производительны, а с каждым годом легче. Появились трактора. А трактор ли, лошадь, удобрения в колхозе брали как свое. А, главное, крестьяне верили в социализм.
Ведь крестьянину была нужна высшая справедливость. В вожде. Как высшей справедливости, который умер, имея пять рублей в кармане, в обычной шинели.
А крестьяне не жаловались. Паспорт? А им нужен был этот паспорт? Зачем? Трудно было? Ну и что? Тем веселей был их характер. В пять часов утра уже с улицы их задорные голоса, куда кому наряд: боронить ли на Курыловщине, косить ли в Кривой балке.
А учиться? Способная девчонка, окончив школу, Галя, в семье из матери и еще таких пятерых, она поехала в город, поступила в институт.
Господи, какое было время! Ночь и песня под гармошку «Словно замерло все до рассвета». А в отношениях дружба, верность, братство. И нет деления людей на господ и рабов. Но как я был богат. Духовно. Потому что крестьяне были счастливы. Смотрели высокодуховные советские фильмы, трудились и жили надеждой на будущее.
А что сотворил Хрущев? Он колхозы превратил в совхозы, назначил крестьянам оклад, превратил их в чиновников в конце концов с одной истиной: сколько ни работай, больше не заплатят.
Я один раз был в деревне уже при Хрущеве, так пока сидел в очереди в магазин, а один знакомый плотник Павел прибивал в коровнике доску. До обеда только одну. Стукнет один раз, потом сядет, сопит, курит. Ия понял то, что советская власть погибла.
И крестьяне стали пить. На совхозные деньги. Личный скот запретили содержать, спешить было некуда, а на закуску лучок, росший под окном на огороде. И хозяйство в колхозе стало нерентабельным. А это самое страшное, что случилось в колхозе. Когда наступили кризисные девяностые годы, эти хозяйства не устояли и распались.
У нас свобода и демократия трескотня с взаимными оскорблениями, заслоняющими государственные задачи, решение которых требует прислушаться к мнению ученых, а не восклицания идиотства из уст Минкина или же после выпадов Юлии Латыниной против Багирова тот пообещал, что к ней придет киллер и разделается, как с Политковской.
А Вы знаете то, что в Москве исчез пролетариат? И это известия я услышал не от кого-нибудь, а от членов партии «Трудовая Россия». Еще недавно не больше года там один из руководства ходил в каске и грозился, что  скором времени пролетариат с булыжником в руках ниспровергнет эксплуататоров. Анпилов грозился пролетариатом. А сколько ему памятников в Москве.
Да и сам Маркс все еще почитаем как основоположник экономики, а в фильмах советских времен пролетариат уже в лицах рабочих так суров и решителен, что кажется, что может ему противостоять, если он по Марксу захочет сбросить цепи и завоевать мир. Эти слова в советское время были прописаны во всех учебниках истории. И вот пролетариат вымер.
А я знаю. Почему. Мы то и дело бросаемся такими фразами как вступление в капитализм, который как раз в лице капиталистов порождает пролетариат, но для общественно-производственных отношений на этом уровне капиталистических отношений нужна нравственность, честь, а у нас как раз это качество отсутствует и по той причине в Москве банкротятся предприятия.
А кто порождает пролетариат? Предприниматели, капиталисты как гении производства, организаторы. А их как раз у нас нет. Капиталисты дело серьезное, нам не по зубам. А пролетариат такой суровый с виду более чем на троих не смог собраться, и исчез как растаявший снег.
А как же на счет того. Что пролетариат может завоевать весь мир? Представителем пролетариата в Москве являлся Лужков и его приспешники, но у них как барыг хватило умения на то, чтобы растащить, обанкротить промышленность в Москве. Взять хоть завод ЗИЛ.
Кто им руководит? Правительство Москвы, которое как чиновничество готово хапнуть прибыль, Ане создать. И вот завод ЗИЛ существует только как абстракция, как и завод АЗЛК. КАМАЗ в Татарстане существует потому, что у руководителей Татарстана хватило честности работать в государственных интересах, а не как барыг в Москве.
И вот результат. В Татарстане работаю заводы на крепкой нравственной основе производственных отношений, а в Москве вместо предприятий растут виллы у чиновников в Англии. А в Москве рабский строй.
Да, именно феодально-рабовладельческий строй без капиталистов-предпринимателей, создающих прибавочную стоимость на предприятиях через труд рабочих, осознающих себя  и выражающих свою волю через профсоюзы.
То есть капитализма в России нет, как и пролетариата, и эту бы похоронную дату надо запечатлеть, но и как дату уничтожения Хрущевым крестьянства в России с реорганизацией колхозов в совхозы, в которых крестьянам стали платить оклад, и те стали пить, ощущая бессмысленность своего труда, потому что все равно заплатят.
А какие отношения стали в совхозах? Вот фильм «Печки-лавочки» Шукшина, крестьянина, который едет отдыхать на юг, а ученый случившийся в купе на признание того. Что теперь в совхозе работает за оклад, спрашивает: «А зарабатываете вы оклад?»
Крестьянин чистосердечно отвечает: «Не знаю».
И раньше при Сталине крестьянин как класс существовал в государственном масштабе, девочка из деревни, с которой отдыхал у бабушки, окончила институт, вернулась в деревню, стала работать агрономом, несла в деревню культуру, проводила лекции-темы.
И деревня в хозяйстве, стоящая на расчете в производственных отношениях, была независимой в обладании всех природных богатств. А что заработал, то и получи. И крестьяне были заинтересованы в крепком государстве.
А когда на окладе стали пить, то производство становилось нерентабельным. Покрывали за счет доходов с продажи нефти. И как сейчас помню, как уезжал от бабушки и вдел на дороге два перевернутых трактора. Из окна автобуса. А один житель деревни сказал: «Опять трактористы напились».
А зачем им паспорта? Я говорю про то время, а сейчас в России крестьянства нет. Как класса. На уровне государства. На уровне монумента у ВДНХ рабочего и колхозницы с серпом и молотом в руках. На уровне отчетов областей при Сталине за сельское хозяйство не только в лице обкомовских работников, но и героев труда.
Наша свобода и демократия это не уровень, на котором решаются межгосударственные проблемы. Я помню Верховный совет СССР, руководимый Горбачевым, и критика по развалу советов. Даже Сахаров критиковал фрагмент войны в Афганистане, а вопрос стоял о развале СССР.
Или Минкин, дубина стоеросовая. Недавно на заседании круглого стола среди участников стоял вопрос о Китае, как мощной передовой державе, а Минкин воскликнул: «Ха-ха-ха, передовая! А вы знаете, сколько там крестьянам платят?»
Но ведь им платят, а вернее, тридцать-пятьдесят долларов в месяц они зарабатывают. И в этот раз Минкину указали на его место. Ведь теперь ясно то, что крестьянам и надо столько платить по мере их производительности труда. Героического труда. На котором держится мощь страны. Как при Сталине держалась на самоотверженном труде наших крестьян.
И получали они меньше или больше, но все было свое: и земля, и колхоз, и надо трактор подвезти дрова или сено – возьми. И платили больше, чем сейчас крестьянам в Китае. И паспорт потому им не был нужен, что они были хозяевами тут, а цены на продукты снижались и жили надеждой, что жизнь станет еще лучше при Сталине.
Если б не Хрущев. Как барыга Лужков загубил капитализм в виде разрушенных предприятий Москвы, а с ним и пролетариат, так Хрущев загубил крестьянство в России. После его реформ как кукурузой, так с крестьянами в виде оклада, крестьяне стали пить, а деревни разрушаться, пустеть и исчезать.
А что я запомнил из истории с бабушкиной деревней? При Сталине плясали и пели. Все были здоровы, задорны и счастливы. Пять часов утра – уже бурные отголоски друг с другом, с председателем на наряд по работе. А вечером плясали и пели и спорили не хуже, чем сейчас по телепромам и о том, как воевали, как трудились, организуя социалистическое соревнование.
А в семидесятом году уже люди начали болеть. Уже по утрам не было слышно их отголосков о работе, работали более спокойно, а здоровье стало хуже, и уже больше говорил о том, кому какие таблетки надо, и как какие болезни лечить.
Как сейчас помню, как ехал из деревни на автобусе, подпрыгивающем на ухабах. В салоне было пыльно, жарко в июле, а спереди сидел гражданин в шляпе и в так покачиванию автобуса звучал того гражданина в шляпе злорадный с мстительной веселостью голос о том, что район производит сколько-то хлеба не помню сколько, а потребляет в несколько раз больше.
Меня удивил тон того гражданина, которому я дал прозвище «шляпа», тон злорадный, но радостный от таких ляпусов в нашей пошатнувшейся экономике. Они наоборот щеголяли такими фразами, как своей независимостью и оригинальностью. Но, но… здесь большое «но». В это время уже строй СССР стал слабеть своей демократией бескомпромиссности в общественно-производственных отношениях, а в силу вступала бюрократическая политика коммунистической партии, которая уже перерождалась пока не дошла в лице таких руководителей как Яковлева, сотрудничавшего с ЦРУ полного предательства Родины.
Я помню, как при расстреле Верховного совета РСФСР из танков так, что Белый дом стал черным, такой вот из скрытых врагов нашего народа восклицал с победным апломбом: «Что, обосрались?»
Я помню, как во время одной из передач по телевизору Сванидзе с тем же утверждающим видом палача над защитниками Белого дома восклицал с видом демократии: «И мало им! Надо было еще».
Но, конечно, все девяностые годы я мог наблюдать деятельность этого гражданина в шляпе, фамилия которого была Цепков. А особенно после 93-го года, когда колхозы развалились и землю стали делить по паям. Это была трагедия деревни, когда начали с Хрущева, развратив крестьян окладами, бесцельностью труда, цели. А теперь крестьян добивали.
Как сейчас помню как шел по деревне, а на камне сидел крестьянин  Шмыг, у которого ночью по пьянке сгорела изба. Как он выглядел в восьмидесятые, когда пришел из армии гордый тем, что служил стрелком-радистом и у него выше нормы вестибулярный аппарат.
А теперь, когда прошел мимо, поприветствовав, тот через некоторое время крикнул мне: «Ты там в Москве смотри, найди покупателя продать землю подороже».
Господи, мне показалось, потемнело, и мир перевернулся вверх ногами. Какая лживая, подлая экономика тогда была, что нам твердили о том, что с долларом что-то творится или китайцы перестали пить молоко или наоборот, что кризис. А на деле оказывается то, что граждан России так обманывают, как папуасов, которым стеклянные бусы продают за золото. О которых при советской власти в учебнике истории читали как о дикарях, а оказалось, что на этот счет Россия такая же Африка.
При кризисе кому-то плохо, но кому-то за счет этого хорошо, кто предал тех, кому плохо. И таким человеком здесь был Цепков. Крестьянство как класс перестало существовать, теперь это были не трудящиеся государственного масштаба как раньше тракторист ли, агроном ли та девчонка, которая выучилась в институте, или кто еще, кто давали план по району, которым интересовались наверху.
Теперь это были бедные, несчастные люди, кто как выкарабкивающийся из нищеты, но между ними и государством стоял этот Цепков, перекупающий и продающий их земли, произведенный товар перепродать государству, и он был личностью в государственном масштабе, а они никто.
А давно ли еще во времена Сталина он был райкомовским работником низшего звена, выезжая на место, улыбчивым, обходительным с людьми, болеющими за общее дело.
А уже при Хрущеве, Брежневе, Шукшине писателе с героем с воровской романтикой, при которых деревня стала разрушаться, он стал каркать как ворон на весь быт деревни умный оттого, что она стала никчемной, народ в ней нерадивый, а он, топча ее, возвышаясь на ней – велик.
И вот он перепродает созданное за годы советской власти крестьянским трудом, национальные богатства Родины, и велик оттого, что всем плохо, и никому в их ничтожестве нету смелости назвать его бесчестным человеком или попросту негодяем. Что причина бед России в этом.
Но нет, привыкли философствовать о рыночных отношениях, либерализме, свободе и демократии. А на деле страшно уже встать и приняться за труд как при Сталине, как сейчас в Китае, при Хрущеве, Брежневе частично как братья Стародубцевы как председатели выведшие свои колхозы в миллионеры. Но их за это сажали.
И вот получили чиновничью Россию с нищетой, бесправием, никчемностью снизу и злобно улыбающегося чиновника сверху. Кризис. Плевать. У него двойное гражданство. Деньги. Погибнет Россия, переедет на Запад. Станет гражданином другой страны. У него там деньги в банке лежат.
Если взять по цифрам, то при Сталине наша страна полностью обеспечивала себя хлебом, цены на продукты питания, товары понижались, а под руководством Хрущева сельскому хозяйству был нанесен урон в два раза больший, чем нанес Гитлер. Если взять доллар, то при Сталине он стоил шестьдесят две копейки, а при Хрущеве уже стал равняться по стоимости двум, трем рублям. Это цифры из источников.
И в Китае и сейчас существуют крестьяне с доходом от 30 до 50 долларов в месяц, но труд их производителен и мощь Китая стоит и на этих крестьянах. Хотя в Китае золотой запас намного превосходит наш, но никто не отдает эти деньги этим крестьянам сделать послабление им в труде. Им не надо. Они герои труда, хозяева своей судьбы, Отечества, идут по пути, указанному Сталиным для России и живут все лучше с надеждой на будущее.
Так прав ли я в своей статье насчет роли в истории Сталина, Хрущева? Ответьте по существу и читатели как судьи нашего диалога.