Больше не вынести сердцу бега...

Больше не вынести сердцу бега,
тела дрожания нервного больше не вынести,
больше не вынести – только любовь человека,
но одного, не более. Только ли милости,
только ли жалости, только ли сострадания,
только ли смеха сквозь слёзы, сквозь смех – рыдания?..

Больше не вынести.

Больше не вынести.

Милый мой, до свидания!..


Сколько ещё в пустоту, но тебе, отдам я?
Не отнимаю даров, и слова – свидания.
Свидимся в речи – новые, безупречные.
Только тебе – живая вода моя.

Только тебе – мёртвая, бесконечная,
цвета земли и праха, совсем тяжёлая.

Больше не вынести.

Жалобу пойте, жёны,
к нему приближённые!

Ревности
пойте горькую, несовместимости.

Больше не вынести.

Больше не вынести.

*

Что в твоей хрупкости тронуло голубиной,
так что вздохнуть – немыслимо, только выдохнуть,
плакать и падать медленно над глубинами
воздуха или стоять, онемев, у выхода?

Пусть же они поскорей по домам расходятся.
Пусть ничего не видя, спешат пронзительно.
Дай же мне руку, будущая бессонница,
стань моим собеседником или зрителем.

Время… чего бояться мне? разве времени?
Всё скоротечно, и счастье – даётся – мизерно.
Будь на мгновение или самим мгновением,
через пустые комнаты лета – призраком.

Через пустые комнаты дня – смотреться бы,
не наглядеться бы, чувствовать неполноту твою,
тонкий ущерб – на тебя не хватает сердца мне.
Прерванный сон мой, не для того ли утром я

встану, чтобы припомнить в мельчайших бывшее
с кем-то другим, – так далеко ушло оно,
время. Как будто кричали, но не расслышала
и отказалась, и отступила, словно

времени испугалась. Но мы же смертные,
мы же проходим, лёгкие, невесомые.
В будущем окна закроют и скажут «ветрено»,
произнесут, обкрадывая, сквозь сон нас.

*

Что тебе станет подробною смертью в августе?
Тесного лета не удержать в сохранности.
Срубленной ветки красноречивый авлос –
ночь отпевания. Я отказалась. Радуйся!

Я отказалась. Не обернусь: прощаемся.
Не покажу, какая река внутри меня.
Будут забвенны, любующиеся вещами.
Будут забвенны, зовущие всё по имени.

Не понимаю, кому красота была твоя,
как истончалась, пока не ушла, по атому.
В праздник великий сердцебиения – ладаном.
В горе разлуки – и как не любить – поэтому

не обернусь: прощаемся над быстринами,
грозами над, садами, над боязливыми –
через пустые комнаты дня – смотринами.
Я отказалась. Счастья тебе, счастливый!..