Баллада о берене и люттиэн свободный перевод дж. р

Вилась эскадра листопада
В сиянье призрачном луны,
Мерцала звездная плеяда,
И пели тайные струны.
Болиголов, меж трав искрившись,
Белел вокруг, как метеэль,
И словно птица в нем кружившись,
Плясала здесь Тинувиэль.
И звездный свет играл на пряди,
Глаза сияли, как луна
Сияет на озерной глади –
Озер была в них глубина…
Скиталец холода и снега,
Прошел путь морготовых льдин ,
Под сению речного брега
Усталый Берен брел один…
И вдруг средь сумрака ночного
Он видит будто звездный всплеск
Среди листов болиголова
И мантии лучистой блеск –
Пред ним кружился образ чистый
Неуловимым дивным сном,
Цветной венок, узор златистый
Светились призрачно на нем.
Но растворилось то виденье,
Как в старом замке тает тень
Былых господ, когда в владенье
Их проникает новый день.
Захваченный очарованьем,
Как буря схватывает челн,
Был Берен тайным упованьем
И прежней силой снова полн.
Ему надеждою светилась
И мягким серебром луна,
И на пути его крутилась
Седых туманов пелена…
Чрез темный лес он пробирался,
Отвагой полон и мечтой,
Но чудный образ отдалялся
Все в мрак холодный и пустой.
Болиголова цвет сокрыли
И трав шуршавших океан
Беззвездной мглы ночные крыльи –
Исчезла дева, как туман.
Он снова в странствие пустился,
Чтоб сказку эльфов отыскать –
Тот образ, что еще кружился
В душе, чтоб горе приласкать…
И снова силы расточались,
И снова хладом путь дышал,
Потоки лунные качались,
И мертвый лист кругом шуршал.
… Но вот уходит жгучий холод.
Деревья кроет свежий лист,
И снова мир весною молод,
Светло-позрачен, нежно чист -
Эльфийская вернулась дева –
Волной цветы взметнулись вновь,
Им предались ее напева
Мечты, и мысли, и любовь.
Тоской, как цепию закован.
Не чует Берен час весны…
Но тот напев – им околдован,
Его лишь внял он вышины,
И зрит герой, не побежденный,
Знакомый лик, знакомый сон
И языком перворожденных:
- Тинувиэль! – звал деву он.
И странным полнится волненьем
Ее эльфийская душа –
Был смертный глас ее плененьем,
Что вняла дева чуть дыша…
Дитя прекраснейшее Эру
Еще не ведало в веках
Такой мечты, такую веру
Не разжигал разлучный страх –
Когда ль скрывались за волнами
Пред ней эльфийские суда,
Когда ль под верными стенами
Плескалась черная орда!
Неясной радости биенье
И бренность всех минувших дней
Внушало смертное творенье
И нежный трепет все сильней:
«Ничто бессмертие и слава! –
Пусть будет жизнь и смерть одна
С земным скитальце! - Это право
Мое. Свобода мне дана».
С ладонью твердой, человечной
Сплелась эльфийская ладонь,
И взор любови бесконечной
Пылал, как радостный огонь…
И много новых испытаний
Пришлось на их единый путь –
То путь борьбы был и скитаний:
С пути, что выбрал, не свернуть! –
Путь чрез Мелькорову твердыню
И позабытый солнцем лес,
Тангородримскую пустыню,
Дочь разрушительных чудес…
Так точно и в пустыне влажной
С морской волной несется бриг,
И гонит их четой отважной
Могучий ветр как чаек крик…
Но вечностью не станет бремя,
И зло имеет свой предел:
Пройдет земных гонений время –
За морем вечный ждет удел…