Что молодым их долгий век? продолжение Ветка жизни

                7
Что молодым, их долгий век,
Любить друг друга не наскучит…
Уж так устроен человек.
Когда от жизни что получит,
То привыкает ко всему.
Но только Оку одному
Не безразлично, что и как,
И заповеди не пустяк.
Но вспоминают лишь тогда,
Когда исправить невозможно.
Удар, увы, молниеносно
Всё разрушает, и всегда
Отчаяние, крик мольбы
Уж не изменят ход судьбы.
                8
Последним царствовал мой дед.
Его любили, звали Даном.
Счастливо правил много лет
И не заглядывал в анналы.
У Дана сын был – мой отец –
Заметный с виду молодец,
И семь красавиц дочерей –
Утеха старости царей.
Всё это было до меня.
Царило счастье там в народе.
Они не знали в обиходе
Ни ссор, ни зависти, ни пня
Трухлявого со злобой пыли,
Ни воровства, ни склок, ни гнили.
                9
Другой мой дед был гончаром,
А Ина – дочь его – мне мать,
Прекрасна телом и лицом.
Могла глазурью украшать
Свои творения из глины
На радость всем. И властелины,
Уж, восхищённые не раз,
Ей  даже делали заказ.
Таланта щедрая рука
Не обошла её вниманьем.
Её искусные старанья
Творили чудо на века,
И, окрылённая мечтой,
Она имела почерк свой.
                10
Забавы ради, во дворце,
Шутом служил горбун хромой,
Сарьян, с ухмылкой на лице
Лукавом, и с душой кривой.
Как стрелы, дерзкий, цепкий взгляд.
Мог шуткой брызнуть, словно яд.
Предпочитали оттого
Держаться дальше от него.
А он, увидев как-то Ину,
Влюбился в юное дитя,
Терзанье в сердце обретя,
Мечту лелеял, как святыню.
Прознал пути, мир юной Инны,
И в грёзах рисовал картины…
                11
А Ина, расцвела едва,
Как лотос – миру удивленье, –
И беспощадная молва
Нас обгоняет, но стремленье
В тени остаться (для души)
Бессмысленны, как не дыши.
Уже  судачили о ней,
Как о невесте для царей.
Её нельзя не замечать.
Всегда на Ине глаз пристрастный,
Уродливый или прекрасный,
Свою накладывал печать.
И Дельф – царевич, муж прекрасный,
На Ину бросил взор свой ясный
                12
И сердце приняло стрелу
От глаз прекрасных милой Ины.
Дельф пригласил её к столу
На царский ужин, на смотрины,
Где решено было за них.
Для счастья вечно молодых,
Родители благословили,
Их амулеты опустили
В ларец хрустальный и святой
(Как вы уж знаете о том).
Но что творилось там с шутом?
Сарьян бледнел. Он сам не свой.
Его любовь в другие руки
Ушла. Ах, сердца стон и муки.