А помнишь

А помнишь, ты прятался под одеяло и писал стихи?
Грустно и темно по-зимнему, помнишь, было?
Добрая мама приходила иногда по утрам и гладила по волосам
Непутёвого сына.
Маленького, незлого, потерянного, напуганного.
Ничего не говорящего и не смотрящего.
Слепого.
Где, в какой из вереницы нескончаемых вселенных
ты теперь очутился?
Где седое, серое утро, что накрывало тебя одеялом,
А ты вил из него гнездо, как какая-нибудь птица,
Прятался там и иногда плакал, бывало.
А ведь было хорошо, помнишь?
На Новый год папа наряжал ёлку,
Маленькую, неказистую, ненастоящую, красивую.
А ты с маленьким братишкой вешал на неё игрушки
С тихой радостью.
Солнце никогда не бывало слишком уж ярким, помнишь?
Помнишь, когда наступала полночь?
Ты ждал маленьких буковок, и иногда ожидания сбывались.
Жизнь такая странная побрякушка, и не было времени –
Его вообще не существовало.
Оно было не нужно, оно никуда не бежало.
Ждало, терпеливо
Твоих книг под смятой подушкой.
Помнишь заснеженные окна, белые в своём белом,
И как ты с братишкой лез в шкаф за своим подарком.
Милая мама прятала его там – детишки глупые, не найдут.
детишки умные, они же просто не станут искать.
Это же подарок.
И рука тянулась в шкаф за очередной книжкой.
Она оказывалась в руках и врезалась буквами
Куда раньше, чем попадала под ёлку.
И вспомни эти стихи, что так глупо и искренне
Ты писал, с этой детской и чистой любовью.
Ни одного стиха маме – мама рядом.
Мама всегда ведь рядом.
А папа приходил вечером читать сказки.
Папе скучно, папа зевает, папа – читай!
Мы можем и сами.
Мы умные детки, мы всё можем сами,
но папа, Папа – читай!
Мама придёт поздно, в её детском саду другие детишки.
Они все кричат, требуют кушать и вечно плачут, им всё мало.
Вымой посуду, а потом читай свои книжки
- мама устала.
Мама очень устала.
Помнишь, вспомни – ты в лес ходил, заткнув уши
Там хрумкал маленькими сапожками по чистому снегу,
Пахло хвоей и домом, а ты всё слушал.
Всё слушал – разные песенки.
Было весело.
Всё было вновь, и никогда и не было.
Как ты удивился, что лес вывел тебя на улицу.
На ту улицу, где уже жила твоя бабушка, а раньше – нет.
Ух ты, а как я очутился на этой улице?
Ух ты, что-то удивительное, такого просто не может быть,
Я шёл-шёл по лесу с музыкой, и вышел вновь к городу.
Братик, смотри-смотри, если пойдёшь по лесу
вновь выйдешь к городу.
А помнишь, вы с братишкой кормили кроликов?
Я не хочу рвать лопухи!
А мама, добрая мама купила – ком-пью-тер!
Ух ты, компьютер!
Мы думали, музыкальный центр, но это же лучше, правда?
Это ведь значит, теперь мы сможем пе-ча-тать!
Это куда лучше, чем музыкальный центр, правда.
Но злая, гадкая мама не разрешает долго играть.
Где-то она прочитала, что это мол вредно для глаз.
Что за чушь!
А папа, уставший, набирал твои детские книжки,
Что ты так и не закончил.
Про какую-то королеву, которую предали подданные,
И теперь она бежит-бежит по лесу
С эльфом влюблённым, и маленьким сыном за поясом.
Когда-то, вспомни, вообще не здесь,
Ты как-то собирал жучков на улице.
Жучкам нужно дышать, им нужны дырочки в банке,
Вот у него какие аккуратные дырочки в банке!
Надо спросить маму, пусть сделает так же.
Мама-мама, сделай мне в банке дырочек –
После пятиэтажного пыхтения.
Мама открыла дверь, мама исчезла в темени,
Мама приносит крупнокалиберных дырочек.
Вот так, сынок?
И хочется плакать. Не жаль, что жучки все повылезут.
Просто хочется плакать.
Милая мама, она же очень старалась.
Просто не получилось, ну не умеет она делать дырочки.
Она же от этого только больше хорошая.
А помнишь, ты был плохим сыном?
Помнишь, ты почти всегда был плохим сыном?
Кричал, хлопал дверью, смеялся в лицо,
Жёг слабости.
Не уважал отца.
Не вспоминай, но помни – аукнется.
И где, в какой же пропасти теперь, сейчас?
Мама-мама, я написал стишок.
Я плакал, когда писал, так плакал, глаза аж вытекли.
Где же ты?
Помнишь?
Теперь вот где же ты?
Хочешь, о капитанмойкапитан, выстрелить в голову, после Общества мёртвых поэтов.
Что ты вообще сейчас стоишь без сигареты
И стакана - раз в два дня.
Большой, нездоровый.
На голову покинутый.
Растерянный дурак.