Встреча

Мы были знакомы с ним около пяти лет. Почему были?  Потому что его уже нет, он умер три года назад...Каждый год я прихожу сюда с букетом цветов в свой день рождения, и уходя оставляю цветы на скамейке.

Но начну по порядку.

Родилась я, аккурат , в конце сентября, осенним теплым днем, мама говорила, что было очень солнечно .И якобы солнышко поцеловало меня, отметив множеством  веснушек ,за которые в детстве меня нещадно дразнили мальчишки .
 С тех пор, как осознаю себя, осень мое любимое время года. Я даже отпуск беру в сентябре. Все стараются летом, а я осенью...А еще, в свой день я иду гулять в осенний парк. Так было и в тот день.

Мне исполнилось  39 лет, немало, но еще и не так много. Было тепло, я шла по парку в легком брючном костюме, купленном специально к этому дню. Ветер трепал мои волосы, то и дело, закрывая лицо, пришлось снять шарфик их перевязать  их сзади.

Из динамиков лилась музыка, что -   то из шансона, гуляли пары, семьи с детьми. Я пошла в глубь парка, где было потише, чтобы насладится  тишиной ,  и пением птиц. Людей здесь было совсем немного, шла я медленно, выбирая место , где присесть.

Издалека я заприметила скамейку, но пока я подошла, на нее присел мужчина. На вид ему было лет пятьдесят, он был среднего роста, судя по размеру ноги .Скорее его можно было  назвать стройным, так как он только -только начал полнеть. Одет мужчина  был очень просто, но ,как  то ,элегантно. В  светлые брюки, такие же замшевые туфли и черный свитер, удивительно подчеркивающий  голубизну его  глаз, которые он поднял на меня, когда я спросила разрешения присесть рядом.

Почему? Да я и сама не знаю. Я облюбовала эту скамейку, как то так притормозила возле, а может от мужчины исходил какой-то магнетизм...,а скорее всего это была судьба.
Он долго, как мне показалось, рассматривал меня. Я уже стала чувствовать себя неуютно, сто раз пожалела, что остановилась, но теперь отступать было, как то, по детски.
Наконец он встал и представился.

- Джон
- Очень приятно, я Антонина.
-Взаимно, присаживайтесь, буду рад знакомству.

Он подождал, пока я присяду, и тоже присел.

- Антонина, красивое имя.
- Так меня назвали в честь маминой подруги.
- А как Вас зовут домашние?
- Тошка, Тоша
- Можно и я  Вас так буду звать?
- Ну... конечно. А у Вас тоже интересное имя, иностранное
- Так меня стали звать, когда я поселился в Америке 30 лет назад.

Так слово за слово, мы разговорились. Я немного рассказала о себе. И Джон, узнав, что у меня день рождения, подарил мне замысловатую  шариковую  ручку, сетуя, что ничего более подходящего у него нет. Я до сих пор ее храню.

Он  рассказал, что давно живет в Америке, имеет небольшой бизнес, сына и двух внуков. Про жену он ничего не сказал, а спрашивать было неловко. Уехать его заставили обстоятельства, опять же какие, он тоже умолчал. Он тоскует по Родине, и чем старше становится, тем сильнее. Вот уже несколько лет, осенью, он приезжает сюда на 2-3 недели, погостить, живет в гостинице, поскольку родных у него  уже нет.

В ходе разговора выяснилось, что ему  58 лет, и я лучше смогла рассмотреть его. Волосы у него были густые, безупречно пострижены, но полностью седые, глаза были живые в морщинках, и хотя он улыбался не часто, улыбка смягчала его лицо, делая неузнаваемым.
Мы еще долго разговаривали, и в итоге знали все друг о друге, недаром же говорят, что посторонним легче довериться.

Джон жил один, у сына была своя жизнь, но он с семьей часто его навещал.
Жена ушла от него через три года, не выдержав  неустроенности  быта, как это бывает сразу у всех приезжих в другую страну, и соответственно забрала двухлетнего сына. Но поскольку с ребенком он мог свободно общаться, и никогда не терял его из вида и у них сложились хорошие доверительные отношения.

Я тоже поведала ему о своем неудачном браке, к сожалению, не оставившем детей. Как мне долго пришлось жить с родителями, пока я не нашла престижную работу и не смогла позволить себе отдельное жилье, конечно же не без помощи тех же родителей, за что я им очень благодарна. Вечером  Джон  проводил меня на трамвай, и мы расстались.
На следующий день, не сговариваясь., мы снова пришли в парк. На этот раз я пришла первой ,и все время поглядывала на дорожку, ведущую к скамейке. Наконец пришел Джон с букетом роз.
Он подошел, поздоровался и протянул мне букет.

- Откуда Вы знали?
- Я чувствовал, а вернее надеялся, что Вы придете.
- Цветы ведь завянут...
 - Я сейчас.

Через пять минут Джон пришел с бутылкой питьевой воды и поместил в нее цветы.
Там мы стали встречаться каждый день, у нас было всего десять дней. Они пролетели быстро.

В последний день Джон принес фотоаппарат и спросил разрешения снять меня на память.
Я собрала букет листьев и приготовилась, Джон подошел, протянул руку к заколке в волосах
- Можно?
Я кивнула, волосы рассыпались по плечам, он взял одну  прядь и поднес к лицу.
-  Что ты делаешь?
- Хочу запомнить твой  запах.

Потом он сделала несколько снимков, и мы расстались, договорившись встретиться здесь же в следующий мой день рождения.

Вскоре моя жизнь пошла по накатанной колее, поначалу я грустила, потом привыкла, утешаясь тем, что, может уже, никогда его не увижу.

Год пролетел незаметно. И что бы я там себе не думала, но посетив все возможные салоны, я в назначенное время отправилась в парк. ..Представьте мое волнение, когда я увидела  его,  сидящего на скамейке. Он  о чем то задумался ,что позволило мне  подойти незаметно и рассмотреть его. Он ничуть не изменился, разве чуть похудел. Увидев меня , он широко улыбнулся и порывисто встав, протянул ко мне руки, и я шагнула в его объятия. Так мы простояли пару секунд, потом он поцеловал меня в макушку и сказал:

- Ну, здравствуй, милая. Я уже было испугался, что ты не придешь. А я глупый , ничего, кроме имени о тебе и не знаю, хотя кажется, знаю тебя всю жизнь.  И где же я тебя буду искать в огромном городе.
- Я скучала...
-  А как же я скучал...
Сказал он , погладив меня по волосам.

- Ох, от избытка чувств, совсем забыл. С днем рождения тебя! У меня  для тебя подарок.
И он достал из кармана такую длинную бархатную коробочку и протянул мне. Я открыла ее , в ней лежало колье и сережки, очень красивые, и насколько я могла судить, дорогие.
 -Это нефрит, он удивительно подойдет по цвету к твоим глазам.
- Но, Джон...это очень дорогой подарок, я не могу...
Он  мягко приложил пальцы к моим губам( кстати, он потом всегда так делал, когда что-то в моих словах ему не нравилось)
- Я хочу, чтобы между нами не было глупых условностей, чтобы мы были предельно искренни друг с другом.
Мне, почему то стало очень неловко, я не нашлась, что сказать и кивнула в ответ, но слова пришлись мне очень по душе.

- Позволишь?
Он взял сначала сережки и ловко, как будто делал это все время, вдел в мои уши, а затем, подойдя сзади, застегнул колье, проведя по камням пальцами, вдоль всей нити.
Я и  не знала, что простое прикосновение, может быть настолько нежным и приятным.
Я повернулась к нему.
- Красавица...
- Спасибо...
Наверное с этого момента и начался наш роман, конечно , не в том смысле, что принято вкладывать в это слово. Духовный скорее.

Мы ходили в театр, на выставки. Много разговаривали о Боге, строении нашего мироздания, законах вселенной.  Я , конечно, интересовалась этим и  раньше, но так..., собственно не с кем особо было разговаривать на эти темы. Поэтому я задавала много вопросов и впитывала как губка информацию.
За время нашего общения я даже изменилась, стала терпимей к людям, более бережной что ли , к родным, стала лучше понимать саму жизнь, видеть в ней  то, чего раньше не замечала.
А еще он читал мне стихи. Джон был старомоден и любил Пастернака, Бодлера ,  Мандельштама.
Я могла часами слушать их в его исполнении.

С большим трудом мне удалось найти очень старый томик Пастернака в букинистическом  магазине, книжка была такая маленькая, что ее можно было носить в кармане.
Джон так и сказал, что никогда с ней не будет расставаться.
За эти пять лет мы провели вместе всего около трех месяцев, но мне казалось, что только тогда я и жила.

И вот его нет...

У нас никогда не было близости, почему...? Я не знаю
Мне казалось, что он немного  комплексовал  из-за разницы в возрасте, а я, наверное, недостаточно дала понять, что это не имеет никакого значения. Он всегда, как то, по - отечески ко мне относился. Хотя  по его прикосновениям, когда он поправлял прядь моих волос, или что- то увлеченно рассказывая, перебирал мои пальцы, я догадывалась о его чувствах.

Один раз он меня поцеловал, это произошло случайно, но я каждый раз вспоминая, переживаю свои ощущения заново.
Мы спускались к реке, был вечер, он спустился первым и подал мне руку.
А я как то неловко оступилась, и он буквально поймал меня, так я очутилась в его объятиях.
Он так неожиданно и порывисто прижался к моим губам, что я даже не успела набрать воздуха, наверное, поэтому, когда он оторвался от меня, я чуть не потеряла сознание. Меня так никто в жизни не целовал, столько страсти,  и одновременно , какой -  то  безысходности, было в этом поцелуе

-  Извини ,  больше такого не повториться.
Мне бы сказать, что пусть повторяется, что это прекрасно...но я, ошеломленная, промолчала.
Дальше он вел себя, как будто ничего  не произошло. Он никогда не говорил о Любви, и я тоже .А может наша духовная близость была важнее и заменяла все.

И только в последний отъезд, когда мы уже прощались, он попросил поцеловать его.
А мне, признаться, и самой хотелось этого. Я провела пальцем  по его бровям, скулам, губам, исследовав каждую морщинку,  как будто подсознательно хотела запомнить его лицо, потом приблизилась , вглядываясь в глаза и прижалась к теплым губам.
На этот раз он целовал меня очень нежно, медленно и долго, я потерялась во времени. Очнулась, когда он сказал, что уже пора ехать в аэропорт. И  уже там, прощаясь, он признался
- Я люблю тебя...
- И я тебя...
Если бы я знала, что вижу его в последний раз...Хотя ,что я могла бы сделать...

В очередной свой день рождения я пришла в парк, но...Я приходила туда снова и снова, не понимая, что произошло. Почему он не позвонил. Ведь мы обменялись телефонами. Я, конечно. ему не звонила, но он иногда поздравлял меня с праздниками.
И когда я окончательно поняла, что ждать уже нечего, я получила письмо, где сообщалось о смерти Джона, и о том, что мне оставлено в наследство несколько старинных книг и картина.

Когда я оправилась немного от горя, я ответила. И, конечно же , отказалась от наследства в пользу внуков Джона.
Но через пару месяцев мне, все же, прислали картину. На ней в листопаде желтых листьев была изображена я...Не знаю ,рисовал ли ее сам Джон, он говорил , что увлекается живописью, или это сделал художник по моей фотографии...Но портрет был чудесным.

Джон был самым ярким пятном в моей жизни, благодаря ему,  я занялась писательской деятельностью, нашла себя в ней неожиданно.
И все же мы с ним что-то потеряли важное в наших отношениях...
Они могли бы стать гораздо богаче, хотя ...может  Джон что то чувствовал и не хотел меня сильнее привязывать к себе.
 А  он был очень проницательным.  Однажды ,сразу после известия о смерти, когда я беспрерывно плакала, он приснился мне и сказал:
- Не плачь, любовь моя, я буду ждать тебя, но ты не спеши...

Теперь я точно знаю, что нет никакого завтра, есть только сейчас...
А если и есть, то оно будет другое, а это уже не повторится.

Сегодня, спустя три года , я пришла на нашу скамейку в последний раз, я отпускаю Джона .
Прошлого тоже нет, оно уже  в прошлом...