Франсуа Коппе. На улице и в комнатах

Стихотворный цикл Франсуа Коппе "На улице и в комнатах" (Promenades et Interieurs) - своеобразная поэма во фрагментах, 39 десятистиший (1 вводное, 1 финальное и 37 основных), представляющих собой лирические зарисовки-миниатюры и никак не связанных тематически и сюжетно. Десятистишия в оригинале пронумерованы, но не озаглавлены. Отдельные фрагменты не раз переводились на русский язык; самый, пожалуй, известный из них - "Где умирают птицы" в переводе Ивана Бунина. Цельное впечатление можно получить, только читая цикл полностью и подряд. Ниже представлены 15 миниатюр. 

Французский оригинал здесь: http://fr.wikisource.org/wiki/Promenades_et_Int
_______________________________________

II
В конторе насидясь, изведал я не вдруг,
Как нужен ввечеру заслуженный досуг.
Бреду не торопясь, и слышать мне отрада
Ребячьи голоса у школы; мимо сада
Пройти, не задержась, немыслимо – ведь там
Многоголосый хор расселся по кустам;
Шипенье, трели, свист и щёлканье такое –
Как сотня поваров затеяла жаркое.   
Гляжу и радуюсь, и всё внутри поёт –
Счастливый, как дитя, наивный пешеход.

V
Я думал у огня, под шёпот зимних звёзд,
О смерти птиц лесных, о запустеньи гнёзд;
И взгляду предстают, как будто бы воочью,
Певуньи, что в лесу замёрзнут этой ночью,
Студёная земля, и неба цвет стальной...
О, сколько гибнет птиц зимою ледяной!
Когда придёт пора цветения фиалок –
То маленький скелет, и сиротлив, и жалок,
В траве не отыскать средь вешнего тепла...
И надо ли нам знать, где птица умерла?

VIII
Мечтаю – и кажусь мечтательным влюблённым –
Купить крестьянский дом в предместьи отдалённом,
Где, обретя свой кров и преклонив главу,
Работником простым степенно заживу.
Зимою там – холмов заснеженные склоны,
А летом – неба синь и шум древесной кроны.
Но более всего потешился бы я,
Увидев, как мои беспечные друзья,
Нагрянув навестить, издалека узрели:
Я, сидя у окна, играю на свирели.

XII
Нет, летом в городе мы отдохнём едва ли:
Несносна духота, сады – и те увяли;
Предпочитаю то, о чём весь день мечтал –
С друзьями укачу в окраинный квартал;
Раскаты хохота, и возгласы так пылки,
И пенный бьёт фонтан из горлышка бутылки,
Звон рюмок на столах, как тихий звон часов,
И слышатся порой сквозь гомон голосов
Журчанье ветерка в кудрявых ветках липы,
Качелей брошенных томительные скрипы.

XIII
Под вечер, утомясь – как долог путь домой! –
Плетётся по грязи извозчик ломовой;
Он камни пильные поспешно вёз на стройку –
За опоздание назначат неустойку.
Под вялый стук копыт усталого коня
Он, вожжи отпустив, бредёт на склоне дня.
Я в глубине души завидую бедняге:
Трудиться он привык не меньше, чем коняги –
Зато прекрасный сон, отменный аппетит;
С приходом осени – нимало не грустит.

XV
О чародейство фей, о запах колдовской!
Я чищу апельсин – и чувствую с тоской
Густой бальзам духов, что полнит бельэтажи,
И вижу дальний край и яркие пейзажи;
Напомнят мне дымок и пламя очага
Охоту, зимний лес, звучащие рога;
Сквозь едкий дым котлов, наморщив нос, плыву я –
В них варится асфальт, там чинят мостовую –
И дёгтя резкий дух напоминает мне
Смолёные борта на голубой волне.

XVII
Охотник-инвалид на высоте недуга
И верный пёс его порою друг на друга
С тоскою поглядят, припоминая дни,
Когда добычу в дом всегда несли они.
...Как птица певчая, умолкшая в тумане;
Как трезвый пьяница среди разгульной пьяни;
Как влюбчивый кюре, что получил пинок;
Расстроенный рояль; заржавленный клинок;
Угаснувший очаг... Так разум мой уснувший
Напрасно гонится за рифмой ускользнувшей.

XVIII
Идёт урок. Глядит со стенки побелённой
Самшитовый Христос; на нём венок зелёный.
Сестра-монахиня, увенчана чепцом,
Слегка порозовев заботливым лицом,
Двадцатке чепчиков, исполненных вниманья,
Преподаёт азы Священного Писанья.
И должность для неё нимало не скучна –
Пускай сто раз подряд одно твердит она,
Не видя первых парт – где, утомясь, юницы
Пленённого жука гоняют по странице.

XXI
Как славно сослужить – мечтаю временами –
Помощником кюре в далёком сельском храме,
В епархии глухой, где нравы так просты;
Крестить и отпевать, и соблюдать посты;
И, с прихожанками забившись в угол дальний,
Смиренно отпускать грехи в исповедальне;
Даренья принимать – простой припас и снедь;
Обеды смаковать, над Библией коснеть;
Брести тропинкой в храм – день летний так приветен;
И сладко вздрёмывать под шорох бабьих сплетен.

XXIV
Сбыть замуж дочерей всем матерям семейства
Поможет зимний бал, отточенное действо –
Под звуки музыки разносят дотемна
Печенья, сладости, бокальчики вина;
Себя преподносить обучена девица,
Изяществом блеснуть и скромницей явиться;
А скудный средствами вояка отставной
За картами забыл о дочери родной;
Бесспорно – хороши манеры у жеманниц,
Но женихи, увы, не ценят бесприданниц.

XXV
Всего-то лет пяти – но важная малышка.
Едва лишь скажут ей: «Пора кормить братишку» –
Приносит на руках, наивна и горда,
И сестринских забот не сложит никогда.
Как есть вторая мать! Увы, всё стало плохо –
Напала злая хворь, недолго прожил кроха.
Малышку напугал визит гробовщика,
Веселья нет как нет – унынье и тоска;
Забилась в уголок и плачет непрестанно:
«Не надо кукол мне, я в них играть не стану...»

XXIX
Он стар и одноног; завидую, однако –
Как бодро держится заслуженный вояка!
В день выплаты герой сгребает пенсион,
И, завернув в платок свой скромный рацион,
В ближайший кабачок на пару рюмок водки
Зовёт призывника в заломленной пилотке;
А там, разгорячась, поверх приняв винца,
О битве с маврами толкует без конца;
И, чтобы сделалось понятнее былое,
Он палкой на песке рисует схему боя.

XXXI
Известно ей, что нет жесточе ожиданья
Любовнику, чем ждать желанного свиданья;
Клялась не опоздать – увы, но до сих пор
Не может завершить свой выходной убор;
У зеркала порхнуть, взглянуть на отраженье;
Перчатки застегнуть недостаёт терпенья;
По комнате духи разлили аромат;
Рукам покоя нет… Всё, всё – последний взгляд!
И своенравница, страдая от заминок,
Постукивает в пол мысочками ботинок.

XXXIII
Весенний зоопарк – одно очарованье!
Там птичьи голоса, цветов благоуханье,
И молодой листвы зеленоватый дым
Пленительно сквозит под небом голубым,
Поистине – таков пейзаж земного рая;
И люди слушают, от страха замирая,
Ярящегося льва грудной глубокий рёв;
Молоденький солдат весь день смотреть готов
На шалости слона – тому обжоре впору
Корзину хлеба съесть величиною с гору.

XXXIX
Стихи, что вы прочли, писал я для забавы –
Курил и сочинял; наверняка вы правы –
Цветочки мелкие я подсобрал в букет,
Но в них ни красоты, ни трепетности нет.
Сознательно пошёл на хитрые уловки,
И выдал за стихи наброски-зарисовки?
Не знаю. Может быть, в деталях очень смел –
Ужели прочно так душою зачерствел?
Вас раздражает роль, мной на себя взятая…
Что ж вы таращитесь, через плечо читая?


Рецензии
Л.Д.

НА УЛИЦЕ И В КОМНАТАХ

Евгению Туганову

Слегка прикрыв глаза, я вижу, как вдвоём
Месье Коппе и Вы сидите за столом
В имении его, и за вином и сыром,-
Коллеги по перу, - беседуете миром.
Обоим ведом толк в закусках и вине,
А праздность и досуг вы цените вполне.

Итак, сидите вы вблизи окна в гостиной.
Поблескивает лак на мебели старинной,
Раскрытых фортепьян слегка дрожит струна,
Картинами одна завешана стена
И вплоть до потолка заполнена другая.
Здесь городской пейзаж, там девушка нагая,
Но плохо видно их: в дому полутемно,
Поскольку настежь в сад окно растворено,
А там такой поток, такая бездна света,
Что чуть не слепнет глаз, любуясь блеском лета.

Пёс дремлет на дворе в дощатой конуре.
Вот вас издалека приветствует кюре:
Идя из церкви, он проходит мимо дома
Надеясь пропустить (как знать?) стаканчик рома -
Но вам не до него: у вас кипит разбор
Последних книг Золя; но вскоре разговор
Заходит о другом… о женщинах, о модах,
О качествах вина, стихах и переводах,
Нелепицах седой забытой старины,-
Так думается мне: слова мне не слышны,
Уносит ветер их и заглушает птица,
И ваши для меня неразличимы лица…

Едва-едва дрожит заросший ряской пруд,
Стрекозы в ивняке играют и снуют,
И если выйти в сад - нет ничего милее,
Чем медленно гулять в каштановой аллее
(Где, кажется, теперь и очутились вы),
Вдыхая аромат некошеной травы
И тонкий запах чуть увянувшей сирени.

Чудесный майский день располагает к лени,
В небесной синеве клубятся облака,
Средь зелени полей, журча, бежит река,
И мир - от снежных гор до пузырьков в шампанском -
Зеркально отражён в стекле венецианском…


Левдо   10.07.2012 15:49     Заявить о нарушении
Увы, вдвоём с Коппе не побренчать на лире...
Сижу один, как перст, в прокуренной квартире,
Гляжу в оригинал, под нос словоточа,
И тихо сам с собой играю в толмача.
Внизу шумит Москва, визжат и плачут дети,
А я ровняю ритм в танцующем сонете,
И знаю: далеко, за сотню тысяч крыш,
Забывши о Коппе, спокойно спит Париж...
:-)

Евгений Туганов   10.07.2012 16:03   Заявить о нарушении
Класс!

Левдо   10.07.2012 20:24   Заявить о нарушении
На это произведение написано 9 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.