Старушка-любовь

Усмирить в себе то, в чем любовь не ко мне,
А к кому-то другому, приказом "прогнуться"
Под кого-то чужого, с чужими myself,
От которых тошнило изнанкой наружу.
Запивать чем-то кислым желчь сигарет,
Что уже после третьей подряд горло сушат,
Как в похмелье, когда поутру голос сел
И откашляться нужно, будто простужен
Именем, что не звучит песнью флейт.
Больше, наверное, дверью скрипучей,
У которой щенок чей-то, ждущий "к ноге",
Монотонно скулит, в лапы носом уткнувшись
Мокрым, холодным, как снег в ноябре,
Что заставит укутаться в зимние куртки,
Кутаться шарфиком с чьих-то плечей,
Так отчаянно пахнущим шеей и звуком
Свежих твоих поцелуев. Не мне,
А кому-то другому. Приказ был: "прогнуться"
Под кого-то чужого, с чужими myself,
От которых тошнило изнанкой наружу.

У тебя на исходе недожитых дней
Скончалась любовь. Я тебе соболезную.
Правда моя не совсем уж живей,
Не красИвей твоей, и уже бесполезная,
Точно старуха, которой сто лет
Будет в обед, в морщинки и трещинки.
Будто бы все позабыли о ней,
Упавшей когда-то с расшатанной лестницы.
Ей каждый вдох всё трудней о больней -
Воздух колючий?...- дышать. В неизбежности
Дряхлая мерзнет и сохнет, ведь ей
Не воскреситься в чужой ПЕРЕнежности.

А кого-то другого, с чужими myself,
От которых тошнило изнанкой наружу,
Ты целовал, как меня, по зиме,
Шарфиком кутая шею под курткой.