Из мальчишества голубок...

Тёплые крылья


1.


Стылым ветром подуло -
в зимнем небе дыра.
Не со зла обманула
в ожиданье игра.
Поезд полз мимо станций,
где жалели огня.
О, щеглы мои, стансы!
Звонко ль вам без меня?
Замолчу - не поверю
в нашу певчую чушь...
Но почую за дверью
шорох снега и душ.
Или в форточку птица
грудкой тукнет на миг. -
И выходит, что длится
заблуждений дневник.
Там на первой странице
лета не превозмочь.

А потом - чечевица,
приполярная ночь.
У заснеженной дамбы
поезд в темень зарыт.
О, чижи мои, ямбы!
Снится - солнце горит.
Снится луч, в воскресенье
поутру у лица...
И Вертинского пенье
за стеной у отца.
А за окнами карки -
черноротый спецназ.
Но щеглы, но канарки -
возле губ, возле глаз.
И сквозь прутья щепоткой
сыплю им коноплю...
День прописан нечётко -
но так спешно, так ходко
всё, что будет, люблю!




2.Побег


Гуля беленький с чёрною крапиной,
из мальчишества голубок!
Травит сердце тягучей царапиной
недостроя прогул-урок.
Чья ты почта? Из снежной пары ли,
что под ёлку отец принёс?
Снеговей откупили барели.
Время, трейлер и бензовоз,

то ли жжёной чадит резиною,
то ль коробкой гремит передач.
Крутит люд развлекуху зимнюю,
гонит сапиенс триллер вскачь.
И в кино том - ни ветра свежего
над зимой, псалтырь-белизной,
ни полшороха тёплого лешего
под студёной звездой стальной...

Только гуля мой глазом-клюковкой
через вьюжный декабрь глядит,
где по рынку с берданкой-пукалкой
бродит сторож в ночи, Вечный Жид.
А как выпорхнут в форточку пленные,
так в метельную тьму-маету
всё кричу им вдогон сокровенное,
всё болю отворённой веною,
словно сам - на ветру, на лету!