Я тебе не строчил много писем

Я тебе не строчил
          много писем,
Было как-то
          мне всё недосуг.
Да и нет в них
          заветного смысла,
Коль нельзя
          перемолвиться вслух.
Рассказать,
          на кой черт я чудачу,
И вообще
           (не в резон) отчего
Удосужился
          с детства удачу
Прозевать
          с именным калачом.
Я страдаю
          невнятною болью,
Что ни день,
          то острее она.
Ковыляя
          земною юдолью,
Опустился
          до самого дна.
И не в том я плутал,
          что однажды
Ты смолчала,
          не дав мне ответ,
Утолив
          по наивности жажду
В океане
          ребяческих лет.
Я стерпел,
          посчитавши, что кредо
Не в любовной
          обертке лежит.
Коль живешь
          не рассудком, а бредом,
То напрасной
          становится жизнь.
И в житейский
          я кинулся омут,
На  стандартный
          решившись заплыв.
Забарахтался,
          дай бог иному,
Собирая
          на саженки зыбь.
Подчинился
          я общему ритму,
По-житейски
          ласкала волна.
Небеса
          проливались молитвой,
Выстилая
          яшмой времена.
Но как водится,
          часом штормило,
Разбегаясь
          раскатисто в ширь.
Словно чья-то
          душа не ужилась
И в разборки
          вступил  дебошир.
Я, завидевши
          в мареве финиш,
Вдруг утратил
          венчальную прыть.
Если сам себя
          в жизни обидишь,
На луну приведётся
          лишь выть.
Разрыдаться
          прилюдно не в силе,
Ну, а в скорби,
          поверит ли кто,
Что твоё
          утешенье в могиле,
До которой
          ещё далеко.
И скосило меня
          на заплыве,
Окунулся
          не раз я в дерьмо.
Нет судьбы
          тяжелее, спесивей,
Чем такой,
          что смеётся с умом.
Я бы мог плыть
          под парусом алым,
Собирая
          прибой на цветы.
И достал бы
          в пучине кристаллы
Для тебя
          неземной красоты.
И сейчас мне
          отметиться нечем,
Даже финиш
          пусть светит звездой.
В одиночестве
          тухнущий вечер
Как и жизнь,
          беззаветно пустой.