Две души

                О.С.

Средь холода и ледяных палат бродила,
Сквозь снег завьюживший дышала в полусне,
Жива? Дверь, заморозив, намертво закрыла,
Себя карая болью в мертвой полумгле...

Ступени изо льда ощерились ежами,
Из снега на плечах окутавшая шаль,
Сосульки в сердце окаянными ножами
Вонзились дерзко и не тают, словно сталь...

Одна, одна... Застыли льдинками надменно,
Хрусталью вырвавшись из глубины очей,
Слезинки... С ними, мерно, долго, постепенно
Стекало кровью сердце в хладности ночей...

Никто не знал-не ведал: под прозрачной коркой,
Закрывшей от врагов и предавших "друзей",
Зарывшись в тишину глубокой тесной норки,
Душа жила еще, шепча во мрак: "Согрей..."

Душа другая, обожженная морозом,
Брела степями сквозь бураны и шторма,
И так же прятала терзающие слёзы,
Но в ней ещё надежда искрою жила...

Представший пред глазами замок затворённый,
Сверкающий в огне закатного луча,
Лишь сумерки пришли, явился утомленным,
Закрыты окна все, а стены не молчат.

Не крик надорванный, а еле слышный шёпот,
Зовет, срываясь, из последних уже сил,
Тревожнее, больней, чем самый дерзкий грохот,
Он умирал почти от яда, что вкусил...

Душа рванулась, разбивая в крошки двери,
Хоть ранена, сама с одним и лишь крылом,
Но так боялась, что замерзет, не успеет,
"Найти, найти, найти!" - молила об одном...

Всмотрелась зорко в мрак задумчивых чертогов,
Скорее не узрев - почувствовав тоску,
Под ледяным и окровавленным полОгом,
Прибитую сняла с души другой доску...

...И две души до полусмерти болью битых,
За руки взявшись в полужизни побрели,
Чтобы однажды в счастье светлых глаз открытых,
Не половину только - жизнь всю обрести...