Трактат о флорофилах и древорастах

Флорофилы были очень маленьким, неизвестным цивилизованному миру племенем, живущим в дебрях африканской амазонки. Вернее, это они ничего не знали о мире, и думали, что земля по-прежнему держится на трёх слонопудилах и одном ибунафорном жирафе, который был настолько скромен, что постеснялся родиться на свет. И сами флорофилы были такими скромными и такими маленькими, что не изобрели даже счёта на пальцах. Потому что им пришлось бы отрезать почти все руки, чтобы для счета племени пальцев не хватило, и умереть от потери крови, или признать, что их действительно мало, и умереть от стыда. И не стало бы племени флорофилов в дебрях африканской амазонки, что было бы очень печально. Настолько печально, что сами флорофилы, едва подумав о таком развитии событий, бросались друг другу в объятия с громким плачем. И только добрый старец Учепень умел успокоить их песней или сказкой. Иначе умерло бы племя флорофилов от невыносимой жалости к себе. А были флорофилы настолько жалостливые, что целыми днями слонялись по деревне и хоронили мёртвых жучков. На которых наступали, всё время слоняясь по деревне, а потом хоронили и плакали. Иногда флорофилы чуть не умирали от голода, стесняясь выйти за ворота деревни на промысел, где их бы засмеяло племя древорастов за малочисленность, что повлекло бы за собой смерть флорофилов от разрыва сердца. И только добрый охотник Барабуча умел убедить племя выйти из деревни глубокой ночью, когда никого не видно, а значит, некого и стесняться. Тем не менее, несмотря на скромность, флорофилы были гордым племенем, и никогда не позволяли древорастам безнаказанно плеваться в идола Корягу из крон высоких деревьев. Они кидались в них дохлыми удавами, которых ещё не успели похоронить, и древорасты падали в обморок от отвращения. Древорасты были большими эстетами. И только добрый Невменяй, шаман древорастов, умел вернуть своему удручённому племени боевой дух. Он вручал древорастам краски из волос упёртой мыши, и те не могли противиться своей врождённой тяге к прекрасному. Они разрисовывали весь забор вокруг деревни флорофилов, несмотря на их крики протеста, портретами своих забытых предков и бежали в лес, умирая от ужаса, увидев, что за морды у них получились. А вслед им неслись вопли и стенания флорофилов, умирающих от непереносимости нанесённого оскорбления. И только добрая рыбачка Вонявка умела обратить внимание племени, на то, что давно пора бы помыть забор, который изнутри ещё грязнее, чем снаружи. Флорофилы кидались вдогонку за древорастами, чтобы поблагодарить их за напоминание о грязном заборе, от одного вида которого флорофилы могли бы умереть от стыда, но по дороге умирали от радости. И только добрый Головарь, мудрец флорофилов, умел объяснить им, что лучше умереть от стыда, чем умереть от стыда, осознав, как глупо вот так умирать. Решив повременить с путешествием к предкам, племя возвращалось в деревню, когда сиреневые сумерки уже струились из затылка идола Коряги, навевая лирический настрой, и всю ночь мыло забор, а после падало на койки, умирая от усталости. Флорофилы были очень чистоплотным племенем, возможно, оттого и малочисленным. Но на самом деле, древорастов было не больше, чем флорофилов, которые просто стеснялись им об этом сказать. А исключительная самоуглублённость древорастов не позволяла им прислушиваться к чьему-либо мнению, включая собственное. Они считали, что земля до сих пор держится на трёх ибунафорных жирафах и одной слонопудиле, слишком гордой, чтобы появиться на свет. И целыми днями слонялись по деревне, крася жучков, а потом умирали от скуки, не зная, что ещё покрасить. И только добрая дочь вождя Дурёна умела развеселить племя, предложив пойти плеваться в идола Корягу. Древорасты были слишком утончёнными, чтобы понять нелюбовь флорофилов к искусству плевания. А флорофилы были слишком душевными, чтобы проникнуться аристократическим сплином своих соседей. Но в одном флорофилы и древорасты всё же сходились во мнениях: краски из волос упёртой мыши очень легко отмываются от забора, но будут крепче, если добавить к ним порошок из усов грязопузки. Как уже говорилось, флорофилы и древорасты были очень маленькими, неизвестными цивилизованному миру племенами, а вернее, сами ничего о нём не знали. Соответственно, и понятие Красной книги им было совершенно незнакомо. В итоге, на данный момент уже можно констатировать факт полного вымирания грязопузок в дебрях африканской амазонки, что очень печально. Но упёртые мыши по-прежнему здравствуют.