Верность

Просыпаюсь с какой-то тревогой.
Взгляд падает на кровать, где спит мой  Григ.
Нет  Грига. Постель аккуратно заправлена.

Бегу на кухню.  Грига нет.  Его чашка для чая – вымыта. Значит – позавракал. Без меня?
За два года никогда такого не было?  Смотрю в ту сторону, где обычно  я ем.  Полно еды.
Что это, Григ решил, что я должен лопнуть? Хм! Благодарю! Я итак выгляжу упитанным. Уже цепь на шее жмет.   Красивая цепь, ручной работы. Ободком обвивает мою шею.
Что-то не так, подсказывает мне  инстинкт…

Подбегаю к окну.  Подбородком к подоконнику… Что это?
Мой Григ садится в какую-то машину… Один, без меня! Еще секунду,  и я бы не увидел  его, он бы отъехал… Я итак успел заметить его мельком.  Он , почему-то, повернулся в сторону моего окна… Он же… незрячий… 
Потом прогнулся и сел в автомобиль…

Я знал, что не успею за ним. С пятого-то этажа! Даже если бы я выпрыгнул в окно, и – удачно, все равно бы не успел за ним…

Но я побежал к двери. Она у нас никогда не запиралась днем. Григ говорил мне, смеясь.
- Нам незачем закрывать двери. К нам воры не зайдут. Воры тоже люди. Увидят, как мы живем, сами оставят добро своё …
А случайные люди… пусть заходят. Увидят тебя, испугаются и убегут во все ноги…

Быстро выхожу на лестничную площадку, сам не понимая зачем…
Грига уже не догнать… опять захожу в дом… Наш с Григом, дом.
Он сам так говорил.
- Слышишь,  Бока,  каждый должен иметь дом. Но если в доме том, ты единственный жилец – это не дом, это – квартира, а ты – квартиросъемщик. Нас – двое, Значит – у нас дом.
И в нашем доме нам с Григом  хорошо.  Все мы делим с ним поровну. До последней сосиски, до последней виноградинки, хоть я не люблю виноград. Я фрукты и овощи вообще не люблю, но чтобы не обидеть Грига, всегда ем .

Позавтракать, что ли? Нет, не могу. Без Грига  - не могу! А он – смог!  А, не должен был! Я хотел было обидеться, но, вдруг опять почуял что-то неладное…
Спокойно не могу сидеть дома, в неведении, и быстро выбегаю из дома. Лифта не жду. Бегу вниз по лестнице.

Выхожу прямо на мостовую.  Бесцельно обхожу  весь многоэтажный дом. Никому до меня дела нет. Даже не смотрят на меня, как будто меня нет вообще.
Прав был Григ, когда говорил:
- Запомни, Бока! На всем белом свете мы никому не нужны. Только друг другу! Поэтому должны беречь друг друга.
 Ага! Бережет он! Не сказав ни слова, уехал?
Я больше и больше тревожусь.  Куда, зачем и почему Григ уехал без меня? Он же – слепой! А я – его поводырь…
Я еще раз покрутился вокруг здания и остановился в том месте, где Григ сел в машину.  Я запомнил эту машину. На ней были нарисованы желтые шашки. Такси – значит. Григ часто вызывал его, мы вместе садились и уезжали по делам…
В этом месте я чувствую запах Грига - запах дешевого одеколона.  Сколько раз до тошноты доводил мне этот запах, но он был смешан с запахом самого Грига, и поэтому я  привык к нему. Грига  я очень люблю. С любым его запахом.

Стою и в воздухе обнюхиваю  запах Грига, который еще не успел рассеяться в воздухе.
Не знаю, сколько стою. Тоскливо мне. Опять же по лестницам  возвращаюсь домой. Но в дом не захожу. Стою у лифта на площадке.  Устаю. Сажусь прямо здесь, на кафель.  С каждым движением лифта вскакиваю и жду, что вот-вот откроется лифт, и выйдет мой Григ.  Но, не только Григ не поднимается, и лифт не открывается на нашем этаже.

Только один раз открылись его двери, и вышла соседка Зоя. Брезгливо посмотрела на меня и фыркнула.
- Завелись тут!
Захожу в дом.  Есть не хочу. Пью немного воды. Бегу к окну.  На улице чужие люди.  Грига нет.

Нет. Я не могу, без него, находится в  доме.  Выхожу, с решимостью без Грига не возвращаться.
Я отыщу Грига в городе! Город не большой. Я его знаю и помню! Я же водил Грига, а не он меня!
Буду искать в тех местах, куда мы обычно ходили.
Я направляюсь искать моего Грига!

Я не иду, я бегу! Так мне удобней.
Я устал. Останавливаюсь. А вот и скамейка в парке, где мы обычно гуляем. «Наша» скамья пустая.
Я подхожу к ней.  Запаха Грига нет. Значит, не было его здесь сегодня.  Просто так, от тоски сажусь на скамью.
Подходит пожилая пара и выгоняет меня.
Я бегу дальше. Вот здесь, в этом киоске мы покупаем молоко.    Молочница узнает меня. Но она удивлена, почему я без Грига. Она вопросительно смотрит на меня, но ей некогда  говорить со мной: сегодня очередь за молочными продуктами большая. Она только улыбается мне и подмигивает.

Бегу дальше.   Здесь, в этом магазине мы покупаем основные наши продукты.   Боюсь, что без Грига меня не впустят. Здесь строгие законы, потому что магазин не абы, какой, а  - «супер».
Если честно, я и с Григом сюда не заходил, просто ждал его у входа, пока он не выходил с пакетами в руках. А дальше мы шли вместе  на остановку и домой.

Сколько времени я бегу. Не знаю. Я так и не научился чувствовать время…
 
Бегу дальше. У нас с Григом есть еще одно облюбленное место. Это   аттракционы.  Мы  не катаемся. Просто любим  наблюдать за детьми. Т.е. я наблюдаю, а Григ слушает. Здесь очень много детей,  и все пространство наполнено светом и радостью.

Григ мне всегда говорит.
- Бока, если хочешь почувствовать всю прелесть жизни – находись среди детей!  Детский мир – особый, волшебный мир, находясь в котором всего несколько часов – чувствуешь себя бессмертным.  Ибо в детском смехе – бессмертие!

Аттракционы переполнены.  Я нахожусь  в состоянии «бессмертия», но моего Грига нет, и я не хочу больше  «бессмертия». Встаю, чтобы уйти.
В это время подходит ко мне девочка и останавливается передо мной.
Долго,  долго смотрит мне в глаза. Потом начинает гладить мою голову.
- Ксюша! Отойди от него. Он чужой!
- Он плачет, мама!
- Что ты мелешь? Он не может плакать! Они не плачут!
- Ма! Он  плачет!
- Где ему слезы брать? Отойди от него!

 Глупая женщина! Такая большая, и до сих пор не знает, что плачут и без слез…

Я ухожу из аттракционов.

Проголодался, но домой идти – далеко.
На скамье сидит мужчина и ест сосиски с хлебом. Сосиски самое любимое мое блюдо. Григ знает об этом, и часто, очень часто свою долю оставляет мне,  со словами.
- Мне вредно много мяса есть, ешь ты, а я помидоры люблю…
Я, конечно, понимал, что он нарочно так говорит, чтобы мне больше сосисок досталось, но, опять же,  по словам Грига – «голод не тетка», не могу  удержаться и ем  его долю. Потом, некоторое время я себя ненавижу  за такое свое поведение,  обещаю  себе больше не делать это, но в следующий раз -  опять срываюсь…

Я  подхожу к мужчине и сажусь неподалеку.
Добрым оказался мужчина.  Как мой Григ. Он отдал мне свою сосиску с хлебом, и тоже подмигнул мне, как молочница.

Темнело. Я не нашел Грига. Я должен вернуться домой и ждать его дома…
Опять бегу, в надежде на то, что Григ уже дома.
У  нашей многоэтажки  останавливаюсь  и смотрю в наши окна. Темно. Значит – нет Грига.
Я уже не поднимаюсь  в дом. Решаю здесь, у подъезда дожидаться его…
Проходит несколько дней (наверное).
Я не отхожу от подъезда…
Люди проходят мимо,  и не замечают меня.
Странно. Я, ведь,  не иголка.
И я жду моего Грига…
Дождусь…  Собачья верность самая НАСТОЯЩАЯ!