Живой

По снегу свежему передвигались тени,
Их было две, до ужаса лохматых.
Свистел метельный ветер, испражняя
Орду снежинок, колких и пузатых.

Одна хромала тень, брела отстало,
Вторая впереди бурила путь.
А ветер завывал, как ненормальный,
Мешая хоть чуть-чуть вперед взглянуть.

Волчиха, пробираясь на трех лапах,
Четвертую ютила под себя.
А молодой волчонок, весь продрогший,
Брал ужасы погоды на себя.

Отважно шел, топча пушистой лапой
Огромные сугробы пред собой,
И было жутко холодно и страшно,
Что хоть по волчьи в небо громко вой.

Скорей бы лес, там нет такого вихря
Из мириад замерзших слез зимы!
Там в теплых лапах ёлки отогреться
И переждать спокойно до весны.

Там птицы не смолкают даже ночью,
Свистят о том, когда растает снег.
И там, там никогда не ступит
На волчий след жестокий человек!

Прошла неделя, месяц, может годы?
Лохматой тенью мчится через лес
Тот, кто не сдался той ужасной ночью
И под покровом снежным не исчез.

Пусть нет за ним теперь той слабой тени,
Которая по полю шла хромой.
Под снежной пустотой осталось тело,
С звериной угасающей душой.

И где-то над домами, ночью тихой
Раздастся вой, скорбящий дикий вой,
По той, чьи кости тлеют на равнине,
По той, что не придет уже домой.