Fucking Spree

(Эротическая эпиграмма)

                Я отдаюсь Мадриду
                Без остатка.

                Елена Максина

Могу я показаться нетипичной,
но на мужчин мне просто наплевать.
Мне надоело с ними воевать.
Меня волнует эротизм столичный.
Столичный секс — мне как ликер клубничный.
Любая площадь — для меня кровать.
Могу я быть любовницей милейшей,
невестой, куртизанкой или гейшей
и, овладев профессией древнейшей,
намерена любить и покорять
столиц разнокалиберную рать.

Мадриду отдалась я без остатка,
почти как цирковая акробатка,
схватив его кошачьей мёртвой хваткой,
в старинном парке, двух деревьев меж,
оставшись без одежд и без надежд.
Хотя свиданье было очень кратким,
Мадрид был на меня ужасно падким,
нахально-диким и блестяще-гладким,
как бык, разнёсший вдребезги манеж.
Повеселив со мной толпу невежд,
пробил во мне зияющую брешь.

В моей душе кружились звуки вальса,
с небес звучал торжественно орган
и Бог читал молитву по слогам,
когда мне Рим в фонтане отдавался,
но мной не покорённым оставался
и стал наградой мне его оргазм,
но флирт заткнулся скверным апогеем.
Рим не был ни убийцей, ни злодеем.
Его обетом не был целибат.
Рим оказался заурядным геем.
Вторым был Ромул — Рема кровный брат.

Мечтаю по ночам о Лиссабоне,
о короле в брильянтовой короне,
окаменевшем в чопорном поклоне.
О, этот бабник и вельможный плут,
взлелеянный толпой блудливых слуг!
Он взял меня впервые на балконе,
потом ещё не раз имел на троне,
облапив дерзко, будто сотней рук,
в порыве эротических потуг,
шепча, что кончить быстро — недосуг…
«Пахал» меня, как заржавевший плуг.

Насиловал меня однажды Лондон
в одном из самых непристойных снов
под бой своих фаллических часов,
спустив с цепи двух баскервильских псов,
закрыв все двери в замке на засов.
Он был со мною настоящим лордом,
аристократом утончённо-гордым
и церемонным, и во фраке модном,
но сексуально грубым и голодным,
проткнул меня насквозь «штыком» холодным,
освободив изящно от трусов.

Не первый год страдаю по Парижу.
Меня манит его богемный блеск
и сладкой куртуазности бурлеск.
Ему отдамся сразу, как увижу.
Под ним месить готова задом жижу,
чтоб заработать эксклюзивный секс.
В тебя, Париж, я страстно влюблена.
Люблю тебя в любые времена.
Клянусь, что в этом нет ни капли фальши,
но шепчет он: «Иди, красотка, на…
или куда-нибудь ещё подальше».

Играя роль прекрасной иностранки
с валютным счётом в европейском банке,
люблю Москву со страстью лесбиянки,
и это не фантазия, а факт.
Звенел в ушах благословенно март…
Мы сблизились у Театра на Таганке
в «тойоте» белой прямо на стоянке,
как легкомысленные куртизанки,
резвящиеся мило на полянке,
не потеряв изысканной осанки,
когда был у Любимова антракт.

Подруги, перестаньте же стебаться
витиевато, как мой друг Гораций,
перед лицом Объединенных Наций
и разводить с мужьями канитель,
на кухне имитируя бордель.
Давайте со столицами общаться,
на площадях и во дворцах «бодаться».
Нас ждут свобода, солнце и апрель,
эротика и сексуальный хмель,
Берлин, Стокгольм, Варшава и Брюссель,
и девять с половиною недель!

2003–2010