Кавалер

…но однажды назвал глаза – очами, обмусолил дурехе руку
и понеслось:
– в каждой бабе видел лишь суку,
и каждой суке говорил: «Как я рад…»,
медленно, как бы нехотя, разбирая дешевый наряд,
предвкушая главную игру, хрипел ей: «Умрешь! а вот я…»
и, как на плаху, тащил на диван… – «Чебурашка», ты – божий дар.
Он был не просто петька-федька-васька, – а кавалер!
И каждая бэушная кошелка,
каждому петьке-федьке-ваське ставила его в пример:
 – Учись, мальчишко! любовь играть,
а в каждой суке видеть женщину-мать!
Вот N – он галантен, ему дают и Зойка-из-пятой, и Нина Петровна, и Люд…
Потому, что швыряет ромашки к их грязным ногам.
А ты, петька-федька-васька, – дурак и хам:
пьешь пиво из горлышка, ковыряешь в зубах,
а эти треники в пятнах… – В общем, ебле крах.
Танго и штанга – гарус с разных планет,
и почти всегда «нет» – это «нет».

Кавалер тщательно моет руки.
Кровь иных, как дешевый портвейн.
О, эти чавкающие звуки!
– Сука проиграла решающий гейм.
Гребень черепаховый из лавки, где все по тридцать шесть, сегодня пополнит коллекцию фетишиста.
Кавалер отмокает в пене «Дракоша» и слушает «Пляску смерти» Ференца Листа.