Душе моей...

Душе моей давно
объявлена война
и терем окружён
химерами да голью,
а в горнице моей  -
давно не тишина;
не место для ума,
а пьяное застолье.

И сам я здесь, увы, –
не князь и не лакей,
в чуланах да впотьмах
горят глаза по волчьи,
а в небе надо мной –
на крыльях, налегке
летят мои друзья
лебяжьим многоточьем.

И поздно говорить,
кто прав из нас, кто нет.
и кто мне даст ответ,
чему и кто хозяин,
когда уже погас
ниспосланный рассвет, -
и тьма накрыла след,
со всех его окраин...

И некому сказать,
где – слёзы, где – моря,
закат или заря –
причины вдохновений,
с кем легче поднимать
мечи и якоря,
с кем легче понимать
слова из Откровений.

Душе моей давно
объявлена война
и крест воодружен
уже две тыщи лет.
Живой душе моей,
которая – одна,
твердят: «Людей
незаменимых нет».

И незачем гадать
на мутной гуще звёзд
какой там Царь и Бог
воистину спокоен,
чтоб благо дать тому,
кто блага не достоин -
найти ответ,
тем более, - вопрос:

зачем душе моей
объявлена война
и терем окружён
химерами без веры,
а в горнице моей –
давно не тишина,
а как в пустом метро
открыты настежь двери.

И поздно говорить,
что в Мире был покой,
где пол зарос травой,
и не смолкают птицы,
и странная звезда
горит над головой,
и Солнце – как пожар,
и от дождя не скрыться.

Душе моей давно
объявлена война,
и красоту врагов
не описать вовеки.
И радуга знамён
перемахнула реки,

и – золотых холмов
чужая тишина.

__________________