Адам и Ева

Милый мы были адамом и евой.
Капиллярами венами
Обрастало что-то невыносимое, лебединое,
Прозвучавшее позже тупым отголоском в октябрьском мареве,
Властное даже над твоими орлиными карими
Властное над моими словами,
А потому обрекающее, давлеющее,
Даже тогда над сияньем июльского неба,
Но такое безотчетно безумно белое…
И мы умерли, мы прорастали зелеными травами,
Покрывались кораллами
На дне в полном безмолвии, потому что
Только так можно увидеть, послушать,
Услышать, понять, вместить, наконец
Привести к нулю
Чтобы сказать одними глазами одно люблю.
После которого неимоверно содом, октябрь
Руки продрогли, ноги в земле озябли
Он желал, чтоб мы любили еще сильнее
И потому остался непонятым, непрочитанным,
А я целовала колени твои, хватала за рукава
Кричала слова, ставшие здесь безумными,
Еще вчера с твоими словами слитые
Ты отмерял шаги чугунные, думая, так будет легче,
И возвращался к жизни, опираясь
на мои застылые голые плечи
Да так ли нужны были солнца лучи косые?
Они уходят дорогами лунными из праха и пыли
Милый, мы были, милый, мы были…