Певец-отступник

Далеким утром, серым, хмурым,
Казнь исполнялась у реки:
Велись к костру еретики.
Казался строй весь их понурым,
Но лишь один не ведал страх:
Певец то слова одинокий,
От мира хоть совсем далекий,
Зато с улыбкой на устах.
Он говорил о судьбах мира,
И свет с добром не путал он.
Но голоса волшебных тон
Помехой проклятого пира
Звучал для правящих святош.
К тому же стих везде и сплошь
Рассказывал о прежней силе.
Когда не ведали Христа
Когда жена была чиста –
Ведь слово «грех» не знали в мире.

Он говорил, что Мать-Природу
Негоже люду забывать,
Своих корней не потерять
Все богу одному в угоду.
Он говорил: другие боги
Живут еще на сей Земле
И мы их дети, в их семье,
Но отвернулись мы, убоги,
Рабы теперь, не дети мы
Все просим рая и прощенья
И слушаем святых ученья,
Сковав себя во тьме тюрьмы.
Так пробежали годы – дни,
В сердцах чуть тронулись тут льды,
Но инквизиция не дремлет.
Спешит стрелой она туда,
Где люд видал еретика,
Которому уж столько внемлет.

И первым менестрель ступил
На место, где даруют смерть,
И глаз пылающая твердь
Сияла. Он не отступил.
Другой, как трус, встал на колени,
Шептал рабам слова молитв:
Печальных, заунывных рифм,
Закрыли солнце злые тени –
Но этот трус остался жив
С моих же глаз потоки-слезы
Вились, как ягодные лозы,
В потоке горя закружив.
Хоть знаю я, мне нет прощенья,
В отступнице есть жажда мщенья,
И я в защиту песнь реку.
Пускай обоих  примет Бездна
Клянусь тебе, мне будет лестно
Пожать в аду твою руку.