Оля. часть вторая

                Часть вторая

Мама, а где наш сынок Гришутка,- спросила Оля свекровь?
Что-то я его не вижу дома.
Да пошел поиграть,- видно в саду гуляет.
А ты это куда собралась с сумками. Хотела в магазин сходить,-  проходя мимо матери,- бросила она.
Да куда это тебя. Чай на сносях со вторым ходишь, а побереги себя.
Давай сумку я сама схожу, не ровен час по дороге и родишь,- не то с укором, не то жалеючи,- сказала свекровь.
 Выйдя во двор, она кликнула внука.
Гришенька! Подойди сюда,- мать зовет,- позвала его  свекровь.
Гриша - мальчуган лет пяти, шустрый, с волнистыми волосами  и голубовато зелеными глазами быстро бросил играть и прибежал к  матери.
Что мама? – спросил он ее.
Да я так сынок, просто хотела знать, где ты.
А!- ответил он,- обнимая ее.
Он давно ожидал, когда  у него появится братик или сестричка.
Сынок кушать то не хочешь?- спросила Оля. Нет ответил он, а можно я пойду еще погуляю.
Конечно, иди и, - погладив его волнистые волосы,- она улыбнулась, радуясь счастливой минуте.
Ладно, уж иди, - как бы соглашаясь на его просьбу,- тихо сказала она.
Сергей все чаще подолгу задерживался на работе и когда он был дома, он отдавал всего себя сыну и жене.
Он любовался Олей с ее неторопливой, как уточка походкой, и сыном, который был, как две капли похож на него. Время шло, и за заботами, некогда было особо тосковать.
Порой лежа в кровати ожидая мужа с работы, она часто слышала во дворе, как кто-то что-то выгружал, но Олю это не интересовало, поскольку хозяева часто встречали и провожали гостей, которые приезжали по  сугубо личным делам, как тогда казалось Оле.
Для нее было главное ее семья и сын, да пополнение которое со дня, на день должно появиться.
 Сергей старался окружить спокойствием и любовью Олю, все также был ласков и внимателен к ней.
Сергей не раз брал маленького Гришу с собой в машину  и, проехав четыре метра, высаживал его,- и тот бежал к дому,- крича по дороге: «мама, мама, а папа давал мне рулить».
Ну, так уж и рулил, - спрашивала Оля, смеясь, -  ведя сына  к  умывальнику.
Правда, я рулил,- не успокаивался Гриша.
Ну, хорошо, соглашалась она.
Раз  такое дело, то надо кормить такого рульщика, - глядя, как улыбается
свекровь, - хвалила Оля сына, пододвигая  к нему миску с кашей, стоящую на столе во дворе.
Оля не сказать, что не находила общего языка со свекровью, просто та была не многословна. Или возраст или болезни, но невестку любила и жалела.
Оля никогда не обижалась и не жаловалась на судьбу. Ей было хорошо, и судьба была благосклонна  к ней, качая ее на своих руках…
Наступила осень с ее оранжевым хором и золотым покрывалом укутавшим землю. Иногда прольется небольшой дождь и снова золотистые лучи бабьего лета радуют тех, кто не успел вдоволь испить аромат теплых дней.
Ветер то будто заигрывал с прохожими, расстилая сорванные листья, словно ковровую дорожку, то рассыпал в разные стороны, оголяя землю, крича всем, мол, посмотрите какая она серая без меня.
И вот в один из таких дней на свет появилась девочка, которую назвали Марусей. После появления маленькой Маруси в доме засиял огонек умиротворения.
Сергей настолько был рад дочери, и имел неосторожность шепнуть Оле на ушко, что не прочь и до троицы подтянуться. Поскольку бог любит троицу,- изрек он, глядя, как Оля кормит грудью Марусю. Ну! Ты  уже - так тебе и сразу, улыбнулась она, поглядывая на Сергея.
Он работал и порой приезжая привозил ей отрезы на платья  и украшенья.
Да куда я в них сейчас-то говорила она ему.
Только если, что  на кухню в них, помочь матери. А он обнимал ее и целовал, приговаривая при этом,- ничего заживем мы  с тобой Оленька,- всем на зависть.
Да полно тебе толкала она его.  Иди  вон поиграй с сыном, а то скоро забудешь, как он и выглядит.
Новые наряды скрашивали ее женскую долю.  Но Оля не обижалась на судьбу, подарившую ей такого заботливого мужа.
                ***

 Маруся росла здоровым ребенком. Часто когда Сергей находил время поиграть с дочкой. Он брал ее на руки, а  она хватала его за волосы и тянула к себе.
Так, так, доченька! Тяни папку за волосы,- заливалась смехом Оля,- видя, как Сергей терпит. 
А он целовал маленькие ножки и ручки, радуясь минуте выпавшей побыть с семьей.
Это были самые дорогие часы, которые Сергей ценил больше жизни.

                ***
 В доме с раннего утра было шумно.  Все  взрослые были вовлечены в приготовления праздника. Дети играли. Дед что-то мастерил по хозяйству, а женщины готовили на кухне праздничный обед.
Ближе к обеду, Оля крикнула Марусю.
Марусенька иди, будем одеваться, скоро гости придут.  А ты еще не одета.
Иду,- крикнула та,- и собрала игрушки в ящик, пошла к матери.
Мама я готова! Пошли.
Оля повела ее в комнату. Вытащила из комода новенькое яркое платье с бусинками и бантиками и стала надевать дочь. Это тебе доченька от нас с папой подарок ко дню рожденья.
Она надела и посмотрела в зеркало. Ой! Мама, какая  красивая  – я в нем такая.  Да ты именно такая,- поправляя платье на сборках,- сказала Оля.
Тебе сегодня уже исполнилось четыре года. Ты у меня уже большая и обняла дочь осыпая поцелуями. Расти и дальше такой послушной.
Я постараюсь, ответила Маруся, все еще стоя перед зеркалом.
А когда я буду такая как Гриша? – спросила она.
Не торопись девочка моя  и не заметишь, как время пролетит. Наслаждайся детством – этой золотой порой, вздохнув,  успокоила ее Оля.
Внизу в большой комнате уже собрались гости, и ожидали когда выйдет виновница торжества…
Маруся спускалась по лестнице в сопровождении мамы.  Раздалась музыка, и все захлопали, увидев маленькую принцессу.
Праздник удался на славу. Для маленькой Маруси не было большего счастья, как видеть двух бабушек и двух дедушек и друзей ее возраста.
Бабушки и дедушки не могли нарадоваться внучке.
Было много подарков.
Детям накрыли отдельный стол, чтобы они могли свободно чувствовать себя  в своей  компании.  Для них был накрыт сладкий стол с брусничным вареньем и всякими пирогами, которые умела готовить бабушка Варвара.
Дети веселились и играли. Взрослые радовались, глядя на детей,  на их счастливое детство подаренное временем…

                ***

В один из ночей, когда звезды спрятались за облака и луна пытавшаяся вырваться из плена, но не могла, Оля встала посмотреть, как спят дети. Что-то ее тревожило.
Она не знала, но предчувствие было плохое.  Да что это со мной,- подумала она.
Пройдя в спальню к детям, она услышала, как к дому почти беззвучно подъехал автомобиль.
Отодвинув занавеску, Оля увидела, как четверо мужчин в гражданской одежде подходят к калитке.
Опять, наверное, по работе подумала Оля и пошла в свою комнату.
В калитку уже стучали, и на стук проснулся свекор и свекровь. Они вышли во двор.
 Свекровь накинула платок на плечи и подошла к калитке.
 Что происходит,- спросил отец Сергея,- у стоящих и ждущих людей.
Двери открывай,- сказал тот, что был за старшего,- а потом будем беседовать.
Отец открыл двери и его грубо оттолкнули…
Сын дома? А где же ему быть – дома отдыхает. Вот и хорошо.  Подымай его,- сказал все тот же мужчина.
Они вошли в дом.  Тот, что старший присел возле стола, а другие остались стоять, осматривая комнату. На шум спустилась Сергей, а следом за ним Оля узнать, что происходит.
Вы, Сергей ……, да ответил он, а в чем дело и почему  вы в нашем доме?
 Я вам сейчас объясню, и он вытащил бумагу и протянул Сергею. Это ордер на ваш арест и обыск в вашем доме.
Один из сопровождающих  надел на Сергея наручники.
Мать с отцом стояли,  будто каменные фигуры, пораженные всем увиденным.
 С глаз матери катились слезы не в силах помочь сыну
 Сережа, что случилось, только и могла выдавить из себя Оля?
                Он сидел за столом, в наручниках, но ни одна морщинка на его лице не выдавала его волнения. Он был спокоен.
Вскоре подъехала еще одна машина, из которой вышли люди в форме милиции.
Пройдя в дом и подойдя к старшему следователю, сидевшему за столом, один из милиционеров спросил,- можем начинать?
Да ответил тот,- начинайте.  И не забудьте пригласить понятых. Есть ответил тот  пошел давать распоряжение.
Уже больше часа все что-то искали и перевернули почти весь дом. Не найдя ничего они вышли и начали искать во дворе. Ни один уголок не был пропущен. Казалось, нет ничего,  и вдруг один из милиционеров  крикнул,- есть нашел.
Под дровами сложенными в поленницу скрывалась дверь, ведущая в тайник.
Это был подвал с размером в комнату.  На чистых полках лежали тюки с мануфактурой и прочим товаром. Под полом был обнаружен другой тайник, в котором был небольшой бак,  наполненный драгоценностями и золотом.
Понятые,- бросил один из приехавших,- пройдите сюда и посмотрите внимательно. Это все найдено только что у гражданина,- и он назвал фамилию Сергея.
Оставив охрану до утра, следователь и его помощники посадили Сергея в машину и увезли…
На востоке едва загорался восход.  Он словно огненное пламя испепелил душу Оли, вырвавшись неизвестно откуда.
То, что еще вчера казалось радужным и дающим счастье вдруг погасло.
Словно кто-то вылил бадью воды на горящий огонь благополучия семейной жизни и крепкую любовь.
Она сидела опустошенная,- прижав детей к себе, - не понимая ничего.
Ее взгляд был устремлен в  одну точку.  Вопрос что делать завис, словно шаровая молния,- готовая разорваться на тысячи мелких искр,- поражая все вокруг.
 В доме наступила гробовая тишина. Будто  тяжелая плита придавила жителей этого еще недавно благополучного дома….
В эту ночь в разных местах происходили аресты  банды, в которой Сергей был главарь.

                ***

Через два дня Оля получила повестку явиться в следственные органы для дачи показаний.  Что это за такое?  Какие  еще показания? – думала она, читая повестку.
Оставив детей на свекровь, она  собралась и пошла по указанному адресу.
Серое здание вселяло в нее,- убитую горем Олю,- панический страх. Войдя в здание, она спросила,- где находится кабинет, указанный в повестке. Прямо по коридору, ответил дежурный, стоящий у дверей.
 Оля постучала и вошла в кабинет.
Здравствуйте.  Меня вызывали, и она протянула сидящему лысоватому мужчине в очках  повестку.  Как успела заметить Оля, взгляд его был нагловатый. Да вы присаживайтесь.
Он оглядел Олю,- как кот смотрит на миску со сметаной,- своими мутно-серыми  прищуренными глазенками и мягким голосом повторил.
Да вы присаживайтесь.
Извините,- проронила Оля,- а в чем дело? Моего мужа  арестовали, а вот теперь вызвали меня. Что случилось? Мне кто-то может пояснить, что происходит?
Да вы не торопитесь,- сказал следователь,- беря ручку и чистый листок бумаги. Вот мы и хотим разобраться во всем,- и он изобразил легкую улыбку.
Ваш муж,- Ольга Афанасьевна,- обвиняется в грабежах и убийствах, и в  вооруженных налетах на склады и магазины.
По имеющимся данным он возглавлял всю банду и благодаря оперативности наших работников мы сумели обезвредить всех.
А теперь хотелось бы вам заметить, что против вас возбуждено уголовное дело по статье укрывательство и не содействие милиции.
Оля не могла поверить услышанному обвинению.
О чем вы говорите! У меня дети и я занималась детьми, а  чем занимался мой муж, я не знала.
 Он говорил, что был экспедитор и об остальном я ничего не знаю. Я была домохозяйка и любящая жена. А что еще нужно женщине?
Прекратите тут мне рассказывать какие вы беленькие овечки, и он ударил по столу ладонью. От этого Оля вздрогнула.
Как вы можете! Я что вам преступница, какая? 
Что вы на меня кричите,- спросила  Оля глядя на следователя. И у нее выступили слезы.
Она достала платок и вытерла глаза.
Хватит.  Лучше расскажите, как вы помогали мужу прятать все и сбывать товар и драгоценности.   Он что-то писал  и, глядя на нее, пронизывающим взглядом, пытался проникнуть вглубь ее души.
Оля сидела оцепенев. Она теперь уже плохо, что соображала, и ничего не слышала.
Только ,видела  впереди себя это ужасное лицо, сидящее за столом.  Его выражение лица менялось ежесекундно, словно у хамелеона. Он говорил и говорил. 
Она пошатнулась,- сидя на табурете, и потеряв сознание,- упала на пол.
Когда она очнулась. Над ней наклонился врач и приводил в сознание, поднося вату с нашатырным спиртом к носу. Она закашлялась.
Ей помогли и усадили опять на табурет.
На сегодня хватит,- сказал следователь с ехидной улыбкой.
Вот прочтите и подпишите. Что это спросила Оля? 
Это ваши показания,- о чем мы говорили.
Она взяла бумагу и начала читать. Что там написано она понимала плохо, и ей хотелось скорее покинуть этот кабинет и не видеть ужасного лица.
Подпишите и с сегодняшнего дня просьба из города не отлучаться.
Вы еще нам понадобитесь и, сделав ухмылку, произнес сквозь зубы. 
Вы свободны пока.
Она,  было, хотела узнать, что с Сергеем и где он находится, но никто ничего не сказал.
Она ехала в трамвае.  Сидя у окна,- смотрела на город,- еще недавно радовавший теплом и светом, красивыми  переулками и клумбами цветов. Он  в раз  изменился и стал  мрачным и холодным.
Будто  в нем было все пронизано леденящим взглядом вот таких вот людишек, что допрашивал Олю…
Когда появилась Оля,  дома свекровь бросилась узнать у нее про Сергея. Ой, не знаю мама, только и смогла ответить она.
Никто ничего не говорит, а меня теперь обвиняют в укрывательстве, и она обняла за плечи свекровь  плача и причитая.
Ты же знаешь!  Я же его делами не интересовалась.
 Мать молчала, и  только сильней прижимала Олю, стараясь чем-то помочь в горе постигшем обеих женщин и детей.
 Свекор был подавлен всем происшедшим и слег.
Дети, понимая, что случилось что-то непоправимое, не донимали вопросами и вели себя тихо, и переживали по-своему.
Только Маруся однажды спросила мать.
Мама, а папа скоро к нам приедет?
Приедет деточка, приедет, сказала Оля. 
А по ее щекам  бежали слезы – слезы несбывшихся надежд,  уносящиеся порывистым ветром,  под название арест.
А чего ты плачешь, - спросила Маруся.
Ничего доченька, я это так, и она обняла дочь и поцеловала.
Спи  родная моя малышка.  Спи.
                ***

Олю не однократно вызывали на допрос, как свидетеля.  Следователь пытался выяснить причастность ее к тому, что было связано с ее мужем.  И  есть ли какая-то связь в этом.
Она не могла ничего сказать вразумительного, поскольку не имела ни какого представления  о его делах, и тем более обо всем, что происходило за стенами дома.
Свидания с ним не давали, ссылаясь на незаконченность следствия.  Мать оббивала пороги следственных органов, но никто ничего не говорил. Был какой-то заколдованный круг, из которого небыло выхода.
Вскоре следствие закончилось, и был назначен суд.  Оля  проходила по делу, как свидетель.   Хотя  решительно ничего не могла добавить ко всему, что говорила раньше. Но прокурор настоял, на том,  чтобы ее привлекли, как свидетельницу.
Когда разрешили войти в зал,- где должен был состояться суд,- там уже были все  члены банды. Среди них Оля увидела Сергея.
Он был измучен и впалые глаза выдавали его постоянное недосыпание. Увидев ее, он улыбнулся краешками губ. Она ответила еле заметной улыбкой.  Глаза ее говорили Сереженька! Я тебя по-прежнему люблю, и не волнуйся за детей.
Он понял ее взгляд и незаметно  кивнул головой.
Зал был полон. Встать, суд идет, объявил секретарь. В зале воцарилась тишина.  Прокурор зачитал все обвинения по делу.  Были  допрошены свидетели.
Оля ничего нового не сказала.  Ее попросили присесть на скамью.
От последнего слова Сергей отказался. Он старался выглядеть спокойным
Был слышен легкий ропот в зале, когда объявили, что суд удаляется на совещание.
Через минут пятнадцать все пришли из совещательной комнаты и судья огласил приговор.
Все слушали затаив дыханье.
Сергею,… он назвал его фамилию, как члену банды суд вынес В.М.Н. – расстрел. Остальным членам его группы разные строка от 15 лет и выше.
Оля еще не верила, что читал судья. И будто гром с ясного неба…
Судья, выводя каждое слово, вдруг объявил, что за укрывательство и не содействие следствию Ерошкина Ольга Афанасьевна приговаривается к пяти годам лишенья свободы и лишается родительских прав.
Земля в этот миг, ушла из-под ног Оли. Она ни понимала ничего. Ее мысли были с детьми.
На основании этого она берется под стражу в зале суда.
За что кричало ее нутро, но голос тонул внутри не находя выхода.
Стоящий охранник подошел и надел наручники на ее руки. Зал ахнул от такого. Шепот словно волна прокатился по залу.
Тишина, произнес судья.  Суд окончен, прошу всех покинуть зал заседаний…
Когда ее садили в «воронок» мысли были с детьми. Что будет с моими милыми детьми. И Оля заплакала от обиды и беспомощности.  За что судьба так наказала ее, думала она.
Материнское сердце билось, словно птица, попавшая в сеть.
Отныне ее окутывала черная шаль судьбы,  накинув эту непосильную ношу женщине, которая любила свою семью, детей, и родителей.
Теперь она ехала,  опустив голову, разбитая, словно драгоценный сосуд, который невозможно собрать после такого удара.
Что ждало ее там за высокими заборами тюремной зоны, охраняемой колючей проволокой  и охраной на вышках с собаками, сотни неповинных женщин таких же, как и она.   
Вопрос, что делать,- завис, словно туман над рекой.
                ***

 Уже на «зоне» Оля поняла, что никуда не деться и придется смириться с той участью, которую ей уготовила судьба.
Её приняли, как подобает,- зная, что она жена главаря банды.  Там уже знали, что и как.
Такие подробности доходили гораздо быстрее, чем телеграф.
Она никого не обижала и не позволяла к себе относиться по-хамски.  Рослая, полногрудая и крепкая, как русская баба, она внушала своим видом справедливость между  сокамерницами.
В ее голове все назойливее сверлил вопрос о не справедливости ее осуждения, и она решила, как только выйдет на волю отомстит прокурору за все. А как, об этом она придумает потом, успокаивала она себя.
 Вскоре долетела весточка.  Словно  черный голубь впорхнул он в «открытое» Олино окно.  Услышав новость, она упала в обморок. Суд отклонил просьбу о помилованье, и приговор приведен в исполнение.
Последняя ее надежда на то, что его помилуют, упорхнула темной бабочкой в ночи.               
Ночью ей снился Сергей. Протягивая руки, он обнимал ее тело, и она прижималась к нему и старалась увести куда-то.  Они шли по росистому полю к закату манившему их.
 Вдруг, какая-то сила подхватила его и понесла, закрутив в водовороте, оставив ее в этом безлюдье и теперь уже черными полевыми цветами.
Сережа, Сережа, еле шевеля губами, шептала она.
Оля что с тобой, - спрашивала соседка,- лежащая рядом  с Олей.
Она, открыв глаза, молчала, устремив взгляд в одну точку.
Будто железным обручем стягивало ее тело, не давая вздохнуть полной грудью.
Дети, где мои дети! Что с ними?- задавала она сама себе вопрос.
И опять устремленный взгляд  в одну точку уносил ее туда, где она была счастлива и любима.

                ***

Что не говорят, а путь к свободе очень долог. Но человек способен на многое ради одной только мысли:  «Увидеть детей, которых отобрали по ложному обвинению» и несправедливости.
Много унижений претерпела Оля за стенами мрачных тюремных бараков и за колючей проволокой, нависших на высокие заборы охраняемыми псами и стрелками, находящихся на смотровых башнях. Но сколько бы ни длилась «ночь кошмаров»  всегда приблизится день, когда с открытыми воротами вас обнимет свежий ветер свободы.
И вот уже измученная и исстрадавшаяся вечным ожиданием, Оля готовилась к встрече с родными.
Сколько бессонных ночей она молилась о спасении её с Сергеем детей. И вот этот день настал. Выйдя за ворота лагеря, она увидала проселочную дорогу и не далеко лес. Поле  напоминало собой разбросанные краски. Многообразие цветов поражало своей  причудливой красотой.
Она постояла, немного переводя дух, и взяла свои пожитки. Ступая  осторожно,- как бы в первый раз,- она сначала неуверенно, но понимая, что это свобода пошла все быстрее и быстрее подальше от так ненавистной ей зоны. Она слышала пенье птиц, которые,- как ей казалось,- говорили, ничего Оленька, все будет хорошо. Обеденное солнце ласкало ее,  провожая до станции.
Маленький фанерный чемоданчик и небольшой узелок с пожитками вот и все что имела она при себе. Заработанные небольшие деньги были увязаны в платочек и засунутые в лифчик. Так вернее будут, думала она.
Вокзал и ожидание поезда так тягостны. Что порой хочется кричать: « Ну что вы! Я хочу  быстрее домой».
Только никто не может понять ее сердце, которое чуть погрубело за колючей проволокой.

                ***
Приехав в Москву, Оля не могла найти ни детей, ни родных. Последние письма были не очень обнадеживающие, а после и вообще перестали приходить. И лишь соседка написала, что крепись родная, родителей  уже нет.  Так  судьба распорядилась по-своему,  забрав любимого мужа, детей и родителей.  Теперь найти сына и дочь было просто невозможно.  Куда бы она ни обращалась, ей никто не мог дать вразумительный ответ. Выбрав время после приезда, она навестила  кладбище и нашла заросшие бугорки. Да подумала Оля, какова жизнь, даже некому присмотреть. Она положила полевые цветы, на поросшие могилки, которые она сорвала в поле.
Слезы горести и утраты захлестнули сердце этой молодой женщины. По щекам текли капли страданий и безызвестности.
Что делать думала про себя она.
 Этот вопрос скручивал её, словно удав сжимает свою жертву, готовясь проглотить целиком.
Постояв еще немного, она направилась  к выходу  из кладбища.
Куда теперь? Этот вопрос пронесся словно ветер.
На следующий день Оля обошла детские дома, но и там никто ничего не знал. Обращайтесь в другие инстанции, советовали ей.  Может там вам скажут.
Измученная и опустошенная она смотрела на этот родной ей город и такой враждебный и не могла понять, что же случилось.
Город жил своей жизнью и проблемы этой маленькой женщины казалось, никого не интересовали. Город – улей, так в тот миг подумала она.
Её вещи были в камере хранения, и она напоминала одинокого путника среди огромного шумного города…
С самого утра Оля не ела и сморенная голодом решила зайти пообедать.  Пройдя по улице, она увидела небольшой ресторан,- как гласила вывеска,- но днем здесь можно было перекусить, как в обычной столовой.
Войдя у входа ее, встретил швейцар. Прошу вас проходите и садитесь за свободный столик,- и он указал на стоящий неподалеку стол,- накрытый белой скатертью и сервировкой.
Да подумала она,  кому жизнь, а кому…
Да что это я – совсем раскисла, вот подкреплюсь, а там видно будет, что делать.
Кое-чему я все-таки научилась, находясь за пределами  «райской жизни» подумала Ольга.
Подошел официант и предложил меню.
А давайте кА принесите мне покушать и если не трудно грамм двести водочки, сказала она ему. Он вежливо выслушал, записал в блокнот, и пошел выполнять заказ.
Пока Оля ждала официанта, она могла рассматривать посетителей. Публика была разнообразная от толстых и накрашенных дам до простолюдинов заскочивших подкрепиться.
Когда принесли заказ,- и Оля уже собралась было есть,- как из глубины зала к ее столику пробирался,- обходя столы и сидящих клиентов,- лысоватый мужчина, о которых говорят, что это завсегдатаи.
Подойдя к ней, он низко поклонился и с галантностью кавалера представился – Борис.
Оля посмотрела на этого чудного человечка и, не прерывая обеда, спросила его: « Тебе чего  надо», или просто так?
Если просто, то путь свободен,- немного придав резкости своим словам,- ответила она.
Таким выражениям её научила жизнь, среди  женщин таких  же, как и она, до недавнего времени находившихся за высоким забором.
Извините если я некстати, пролепетал он, но я  вижу, что вы чем-то озабочены. Может я бы вам смог, чем  помочь?
- Ну, если бы и смогли, но только не здесь,- ответила она, глядя испытывающим взглядом, случайного собеседника.
Да ты садись, чего на ногах.  На них правды нет,- продолжая жевать,- намекнула Оля.
Борис подсел и бросил взгляд на еще не опорожненный графинчик. Она, уловив  его желание, предложила ему,- налив в пустую рюмку,- стоящую на столе.
Благодарю,- произнес он,- и одним залпом выпил содержимое рюмки.
Вот возьми  закуси, предложила Оля.  Он не отказался.
Разговор почему-то не клеился и она,- махнув официанту,- подозвала его к столику.
Будьте любезны еще двести пятьдесят водочки в графинчик, и закусить чего-нибудь. Будет сделано,- быстро записав заказ,- он тут же исчез.
Оля и Борис разговорились, и он узнал, что у нее нет ночлега и прислонить голову негде. Уже второй день ночует на вокзале.
А знаешь,- поживи у меня  пока,- предложил Борис.
Я живу один. Гарантирую порядочность. Да и плата мне не нужна. Поживешь, а там что-то и придумаешь. Ну как идет.
Да ответила Оля.
Вот и хорошо.
Прожив неделю, Оля и Борис сдружились, и она поведала о том, как теперь трудно ей и как бы она отомстила тому прокурору, который ее упрятал на долгие пять лет, потеряв при этом и сына и дочь, да и к тому же исковеркал ее жизнь.
Да ты Оленька не  суетись. Есть у меня на примете « ребятишки» помогут твое дело задуманное  провернуть,  даже комар носа не подточит.
На днях сведу я  вас,- заверил Борис  в очередной раз,- сидя за столом и распивая с ней «Московскую».
Эх! дорогая, намаялась ты, как бы жалея её, сказал подвыпивший Борис.
Да уж и не говори,- выпив и закусывая вареной картошкой,- мотала  головой, приговаривала Оля…
Друзья оказались на вид даже очень приличными людьми. По их утверждению они могли обчистить любую квартирку.
Как утверждали они сами – было бы что брать.
Взять есть что,- утверждала Оля,- а за одним и отомстить этому прокурору.
…Митяй,- с которым, познакомил ее Борис,- ни чем не отличался в толпе и был неприметен.
Обычное лицо, взгляд быстробегающий, но добрый и внушающий доверие. Простодушный, - каких много по улицам столицы, - но виртуоз в своём деле. Обговорив все детали, - они выследили, когда  прокурор отлучится на пару дней, и стали его «пасти»*.
Вскоре узнав, что прокурор уезжает с семьей на дачу,- забрав с собой служанку,- они решили  нанести визит, не откладывая на другой случай.
 Ночь выдалась безлунной,  и моросил небольшой дождь.  Пройдя к знакомому дому, они осмотрелись.  Не заметив ничего подозрительного, Митяй быстро, словно мышь проскочил в подъезд и скрылся под покровом ночи. Оля же осталась на шухере.*
Через минут пятнадцать он разглядела появившегося Митяя с узлом.
Ну, что стоишь! Пошли, - произнес он тихо,- и они скрылись в ночной тишине уставшего от дневного шума города.
Провернув столь удачное дельце, они снесли все, что прихватили,- Московским барыгам.*
Получив  неплохую сумму денег,- они поделили между собой поровну и разошлись,- договорившись на следующий день отпраздновать  «удачный улов».
Оля увидела Митяя в парке, где они договорились встретиться.
Ну что Оленька! Пойдем, гульем, за прошлые дни, что ты страдала, но и заодно поблагодарим фортуну, за столь доброе чувство к нам.
 Оля не стала оставлять деньги на квартире, а забрала все с собой,- надежнее, когда они при мне, - подумала она. \  Где  уж понять женскую логику \...
Музыка и смех, ресторанный  шум придавал веселость в столь ярком заведении.
Оля и Митяй наслаждались минутой  удачи и деньгами. Но, несмотря на весь этот шум и праздник, ее сердце кровоточило  теми  годами, когда она была за колючей проволокой.
Эх, Оля!- произнес он,- жизнь только начинается.
Мы с тобой такие дела провернем, нам завидовать станут,- произнес Митяй, - поднося вилку ко рту с кусочком семги.
Не бойся, за все отгуляем. Еще с цыганами на лошадях прокатимся,- весело подмигнув ей,- продолжал он. 
Оля же наблюдала за залом и тихонько закусывала. Вдруг она увидела, как у входа в зал появились два милиционера и, осматривая зал кого-то, искали среди публики.
Ой, Митяй, - тихо шепнула она,- подвыпившему дружку.
Только сиди спокойно и не вертись.
Что случилось, переспросил он?
Видать по мою душу – чувствует мое сердце. Неспроста все это.
Слушай меня внимательно. У меня все деньги и если они меня накроют срока не избежать. Возьми их пока к себе, - ты в не поля подозрения,- выйдешь, счастье твое, потом меня найдешь и вернешь, а если нет - значит не судьба. Хорошо сказал он, и она,- чтобы никто не заметил,- протянула под столом связанные  в платок деньги.
Выйдешь наша удача. А то, что они за мной, я точно знаю.
Я ведь прокурору отомстить обещала, вот они меня сейчас и возьмут.
Давай Митя доедай и спокойно выходи. У них на меня ничего нет и им предъявить мне будет нечего. Удачи тебе.
Он закончил обед и подозвал официанта.  Расплатившись с ним, уверенно поднялся и плавной походкой направился к выходу. Оля  провожала его взглядом продолжая, есть.
Стоящие милиционеры даже не обратили на него внимание.
Ух, словно тяжелый камень свалился с ее души.
А теперь можно идти и мне, мысленно подумала она.
Подозвав  к себе официанта, и расплатившись с ним,- оставив хорошие чаевые, - она взяла сумочку в руки и направилась к выходу.
Возле дверей ее  остановили.
Вы Ерошкина Ольга Афанасьевна?
Да, ответила Оля.
Пройдемте с нами, - вы арестованы.
В чем дело? - пыталась возразить она.
Вам все объяснят в отделении.
И Оля в сопровождении  двух стражей порядка вышла из ресторана с поднятой головой.
Ну, ну пошли, мысленно подумала она.  У вас на меня ничего нет.
                ***
В кабинете, куда привели Олю, сидел молодой мужчина. Он посмотрел на нее и пригласил присесть.
Вы Ольга Афанасьевна Ерошкина,- да ответила она,- вы задержаны по подозрению квартирной кражи. К нам поступило заявление от гражданина и он назвал фамилию прокурора,- того самого, кто несколько лет тому назад упрятал ее за решетку,- как бы за укрывательство. Оля надолго запомнила его фамилию.
Вот посмотрите, и он следователь протянул ей лист, исписанный ровным подчерком, что, мол, она - Ольга Ерошкина и организовала эту кражу с целью отомстить.
А какие доказательства?- спросила она. 
Где  свидетели, этой, как вы утверждаете кражи?
 Я буду жаловаться,- на произвол со стороны следствия,- выпалила она и испугалась слов, за которые могли дать еще один срок.
Да вы успокойтесь,- успокоил следователь.
Сейчас разберемся, и он, подняв трубку, попросил войти потерпевшего.
Когда он вошел,- Ольга сразу узнала его наглого и беспринципного, - который осиротил ее детей.
Да это она я точно знаю!
Она еще грозилась  мне на суде, - и это дело ее рук,- чуть ли не криком прошипел он.
У вас есть свидетели,- спросил следователь прокурора. 
Нет, но я точно уверен,- это она.
Голословные доказательства.
Я  буду подавать встречное заявление на него за клевету, вдруг выпалила Ольга.
Я этого дела  так не оставлю.
Когда меня задержали, при мне была сумочка и немного денег. Это все сплошная ложь.
Я требую очной ставки со свидетелями!
Где они?
Ольга Афанасьевна,- а где вы живете и почему нет прописки,- спросил следователь.
Вы знаете, что нарушили закон.
Я живу ту недалеко,- сказала она.  Снимаю  угол и собиралась прописаться, но вот я тут, как я могу этим заняться.
Хозяин обещал не брать первое время платы, пока не устроюсь.
Вы же знаете, как трудно устроиться после мест заключения. Я пытаюсь, с видом  страдания,- тихо ответила Оля.
Ладно, закончил следователь.
 Из города пока никуда,- и он записал координаты,- где проживала Оля.
Целую неделю Ольга ходила и рассказывала и доказывала, что ничего не знает, и не слышала.
Встречное заявление было принято и запротоколировано.
За неимение улик вскоре с Оли были сняты все обвинения, а прокурор получил три года за ложное обвинение.
Вскоре Митяй сам нашел Ольгу и когда, все утряслось, поделил честно, весь, как он говорил куш*.
Она же продолжала жить у Бориса, и денег пока хватало на неплохую жизнь.
Но, как бы ни был полон «кувшин удачи», вскоре на очень крупном деле Оля и ее приятели, с которыми свела «судьба – злодейка», как говорили в кругах определенных,- залетели «пополной».
Так и не увидев в этой жизни ничего,- хотя бы светлого проблеска счастья,- она села на этот раз на много лет.
Слезы отчаянья  высыхали, не успев скатиться по усталой  и измученной  щеке.
Наученная  жизненным «опытом» она была своя среди женщин отбывающих наказание за разные проступки, а кто и просто без причин.
С такими не церемонились.  Фуфайка,  ватные брюки и лесоповал.
Но, как бы ни гнула ее судьба,- она словно русская береза прогибалась от «грозы»,- но всякий раз выпрямлялась, показывая свою русскую стать.
Она высокая от роду и красавица старалась сохранить ту привлекательность, чем  наделила ее природа, даже в таких местах.
И только ранней весной, когда на вырубках лесов оживала природа, она тосковала о далеком прошлом,- своей юности. Глядя в небо, где облака проплывали, словно в голубой реке, она воспринимала их, как брошенные письма ей.
Словно кто-то пытался сообщить Оле что-то приятное и ее волнующее.
Она ждала окончания срока заключения. Весенние дни сменялись летними днями, и снова очаровательные осенние месяцы будоражили умы поэтов и влюбленных, но не ее.
Только чуть закостеневшее сердце Ольги ожидало, когда он попадет в  «раствор чудодейственных трав»,  где оно сможет оттаять и расцвести снова, приобретая капельку любви.
Это был  день свободы …..
                ***

Ерошкина,  на выход,- открыв дверь  блока,-  известил охранник. Она встала с нар надела робу* и ботинки и вышла с конвоиром. Идя по территории лагеря, она заметила, что облака стали более светлые. Природа сама располагала к приятному общению, но что там ждет меня в кабинете начальника?  Бывало всякое. Гляди,  и добавят еще год другой за  что-нибудь. Случаи разные были,- думала Оля, шагая размеренным шагом к зданию администрации.
Войдя в кабинет начальника, она остановилась и доложила о своем прибытии.
Я не буду долог с вами,-  уставшим голосом произнес он,- ваш срок заканчивается Ольга Афанасьевна. Документы мы уже почти все подготовили и через три дня вам их выдадут, и вы будете свободны.
Оля стояла и слушала его речь, словно трель соловья, словно шелест зеленой листвы на деревьях все в ней с этой минуты ликовало. Сердце было готово вырваться, и только одежда удерживала ее. Боже,  взмолилась Оля мысленно, неужели все. Начальник говорил, но она смотрела на него и почти ничего не слышала. Ее душа ликовала.
Вы меня поняли,- спросил  начальник? Да машинально ответила Ольга.
Надеюсь,- мы с вами больше не увидимся,- по-отцовски, с напутствие произнес он.
Отныне вам запрещено жить в больших городах.  В документах указано и ваше постоянное место проживания.
Это небольшой районный городок  на Урале. Живите честно. Трудитесь,- если не хотите остаток дней провести в «таежных местах»- без радости в жизни. Очень жаль, что вы пока не знаете о своих детях, но я вам могу сказать одно.
Надежда,- какая бы она не была маленькая,- она всегда есть. И мой вам совет, ищите детей, это придаст вам силы выжить и не быть одинокой.
Он говорил это, видя, сколько осталось в ней  душевного тепла и человечности,  несмотря на проведенное время за колючей проволокой.
А теперь идите и готовьтесь, через три дня вы свободны.
Придя в блок Ольга, не говоря ни слова, упала на кровать и закрыла глаза.
Ну что, спросила соседка по нарам, Лизка.
Бабы я  свободная!!!  Еще три ночи и всё!.......