Я и мой друг Роберт

И вот я снова стою перед стеной, с которой всё началось 30 лет назад. Старое здание, этажи которого давно уже развалились, чуть видна надпись «Посторонним вход воспрещён». Я никогда не был здесь чужим или не своим. Вход в это здание был предназначен мне судьбой. Забавно, когда-то это место казалось мне тюрьмой, а сейчас я прихожу сюда так, как приходил бы к стенам своего дома.
Эта история началась ещё в 1964 году. Мне было тогда лет 13, может быть 14. Я жил с родителями, которые меня полностью обеспечивали. Они любили меня, воспитывали. Но одно, мои родители, так и не смогли мне простить – я видел больше, чем видят другие люди. То были страшные времена. Я боялся засыпать в собственной кровати, впрочем, мне казалось, что я и не умел спать. Звучит это странно, но именно так и можно описать то, что происходило со мной. В холодную мартовскую ночь, когда на часах было около трёх ночи, я услышал, как кто-то проник  дом. Я испугался. Закричал. Родители, прибежав в мою комнату, начали расспрашивать, что заставило меня так громко звать на помощь. Конечно, я рассказал им об услышанном мною звуке. Они проверили дом, но все двери и окна были заперты. С тех пор, каждую ночь я слышал, как кто-то ходит по дому. Я  начал видеть их. Разговаривать с ними. Я не знаю, кто это был. Честно говоря, я и о страхе то забыл. Узнав обо всём этом, родители, сдали меня в психлечебницу для помешанных.  Оказывается,  вся их любовь ко мне, основывалась на том, что скажет общество. Я был зол на них, но они дали мне настоящий дом. Именно в стенах этого здания, в которое меня отправили, я и  обрёл настоящих друзей и дом.
Поднимаясь по лестнице, ещё тогда совсем маленьким мальчишкой, меня одолевал страх. По телу шла дрожь. Крики душевнобольных были слышны даже в холе этого здания.  Всади меня шла мать и отец. О чём-то переговариваясь, они остановились на пороге больницы и позвали моего лечащего доктора. Они говорили, мне казалось, очень долго. Мать то плакала, то кивала мирно головой, в руках у неё был шёлковый белый платочек, промокшей до ниточки от её слёз. И вроде бы эта картина длилась вечно. Но врач, повысил голос и громко сказал:
- «До свидания! Имейте совесть! Приёмные часы в пятницу с 18:00 до 19:00!»
Мать снова заплакала и, не посмотрев на меня, они с отцом вышли из здания. С тех пор я больше их не видел. 
Меня поселили в одну палату с таким же мальчишкой, как и я. Правда, он был постарше. Целыми днями мы обсуждали нашу жизнь. Если бы не он, я бы точно сошёл с ума. Правда, было то, что иногда, меня настораживало. Ночью моего друга, парой, забирали врачи. Я не знал куда, да и он никогда не рассказывал об этом. Однажды, я решил спросить его, вскоре я пожалел. Услышав мой вопрос, он закричал на меня, побежал в угол и сел ко мне спиной. Тогда, я увидел его ужасающие шрамы. «Господи! Что они с ним сделали» подумал я. Палата у нас у нас была маленькая, да и свет пробивался лишь из маленького оконца. Я никогда не выходил от сюда. Боялся. Боялся тех жутких криков, которые я слышал каждую ночь. Только звуки шли уже не из моего подсознания, а из соседних палат. Все эти недели  я был заперт в этих стенах, хотя, что говорить, я не был против. Ведь кому я такой нужен? Родителям? Нет, они хотели, чтобы я стал биологом. Ненавижу растения. Особенно цветы, ведь они – размалеванные шлюхи мира растительности. Честно говоря, я много о чём рассуждал сидя в палате, неважно, был собеседник у меня или нет. Я думал не только о моих родителях, я думал о друзьях, о моём друге, его, кстати, звали Роберт, помниться мне.  Чаще всего, я всё-таки, размышлял о том, откуда у него такие страшные шрамы? А может меня это тоже ждёт в будущем?  Ведь он находиться здесь уже больше года!
Иногда, в пятницу, я получал гостинцы от Мамы. То были чистые мягкие полотенца, конфеты или же цветы в горшочках. Я сжигал их. Выбрасывал. Закапывал. Врачи ссылались на мои психические отклонения, а  на самом деле я просто ненавидел цветы. Кстати говоря,  подсмотрев в мою карточку, я увидел, что диагноз у меня «шизофрения». И якобы были выявлены  так называемые «симптомы первого ранга», а именно «Когнитивный диссонанс»  с пометкой: «пациент слышит голоса, комментирующие его мысли и поступки либо разговаривающие между собой.»
Более глупых выводов я ещё не видел. То, что я слышал, действительно, находилось в том доме. Ведь если бы это было только в моём подсознании, то, как бы я тогда видел эти светлые тени? Впрочем, вопрос о несправедливости меня не мучил. Здесь, мне было хорошо. Меня воспринимали таким, какой я есть. Здесь было много странных людей, если я изредка и выбирался из камеры, то слышал истории больных о том, как они убивали Гитлера, или о том, как мерились ростом с Напалеоном. Странные они. Я же всегда молчал и только с Робертом,  я мог быть спокойным и рассказывать свои секреты.
Как-то вернувшись в палату, я увидел, что моего друга ещё нет. Я не спал до самой ночи, ждал его. Тогда я не выдержал и закричал. Ко мне в палату сразу прибежали врачи, я спросил у них, где мой друг? Они, переглянувшись, спокойно вышли за дверь. Вернувшись, спустя несколько минут, самый главный из них ответил.
- Малыш, твой друг, сказал, что не хочет тебя видеть. Мы его переселили в другую палату.
- НЕТ! Почему? Я не смогу без него! Я сойду с ума?
Врач, улыбнувшись ехидной улыбкой, ответил: «Куда дальше то сходить?». После этих слов, у меня появились на глазах слёзы.
Прошло 2 дня. Я не выходил из палаты и не ел. Врачи умоляли меня хотя бы пить больше воды, но я не мог! Ведь мой, единственный друг, отказался от меня. Спустя неделю, я всё таки вышел из палаты, меня отвели во двор и там я увидел Роберта:
- Роберт! – закричал я, побежав к нему.
Он заметил меня и от радости принялся меня обнимать. Мы долго разговаривали. Я рассказал о том, что мне сказали врачи. Оказалось, что его насильно переселили в другую палату, мол наше общение не приносит пользы и каждый пациент в этой больницы должен быть сам за себя.
Прошло немало месяцев. Я не прекращал общение с Робертом, даже когда нас обоих выписали из психлечебницы в интернат для несовершеннолетних.
Но однажды, произошло то, что изменило мои мысли и разум навсегда. Я тогда сидел, рисовал в одной из комнат интерната, рядом со мной сидел Роберт. Зашла смотрительница и отдала мне посылку от матери, увидев гостинец, я засмеялся от радости и начал распечатывать. Её всегда раздражало, когда мы смеёмся или радуемся. Она выхватила письмо Мамы и разорвала у меня на глазах и пошла поливать цветы. Рядом сидевший Роберт, видевший всё произошедшие, взял нож, что режет толстую бумагу и убил её. Да, он просто взял и убил её. Проткнул её насквозь. Несколько раз.  Потом снял рубашку и продолжил рисовать.  Я потерял дар речи от увиденного. Я не мог промолвить ни слова! Всю свою жизнь я общался с убийцей!
- Роберт! Что ты наделал! Ты в своём уме? Что теперь делать!!? – я в истерике начал кричать на моего друга.
Он, спокойно, не спеша, ответил:
- Чего ты так волнуешься? Я несовершеннолетний, отделаюсь выговором.
- Да как ты можешь так говорить! Я всё пойду расскажу, убийца!
Тогда, он, встав в весь свой рост, полностью выпрямившись, оголяя свои жуткие шрамы, покровительственно сказал:
- Не смей.
Я сорвался с ног и побежал на улицу, чтобы хоть немного придти в себя. У меня не укладывалось в голове! Как он, мой самый близкий друг, мог такое совершить. Последующие секунды стали роковыми. Я услышал крик сестричек, смотрителей. Я побежал обратно в здание, навстречу мне бежал Роберт. В руках у него был нож. Он воткнул мне его в самое сердце. Я упал без сознания.

Я не знаю, сколько прошло времени. Я очнулся в больнице.  Около меня сидели два полицейских и врач. За дверью стояли родители. Я собрал все силы, что были во мне и еле слышно спросил:
- Что… произошло…? 
В этот самый миг, все кто находился рядом, замолчали. Переглядываясь,  один из полицейский сказал:
- Вами было совершенно преступление – ранение работника интерната острым предметом.
Я был ошарашен!
- Это…это… Роберт, он и меня хотел убить…
Посмотрев на меня, он спокойно ответил:
- Он хочет тебя увидеть. Сможешь ходить, мы отведём тебя к нему.
Как? Как мой близкий друг мог меня так предать! Он повесил вину на меня! Я не просил её убивать! Как я хочу много ему сказать! Убийца! Предатель!
Когда я смог ходить, как мне и обещали, мне устроили  встречу с Робертом. Утром, меня поднял лечащий врач, оказалось, что я лежу в своей же психлечебнице, в медпункте. Мы шли по коридорам этого здания и подходя к моей же палате, врач тихонько сказал:
- Он ждёт тебя там.
Получается, что меня хотят посадить в одну палату с убийцей? Ему там самое место, но не мне. Я зашёл за порог комнаты. Там никого не было. Посередине стоял завешенный шкаф. Я решил сдернуть  покрывало, что на нём весело. Там оказалось зеркало. Спустя пару минут я увидел там Роберта.

Много лет меня не выписывали из лечебницы. Хотя со временем, я забыл о том, что кого-то убивал или видел. Я стал нормальным человеком, но со штампом «убийцы». Когда меня всё-таки отпустили, я устроился на работу. Жил я в маленьком домике, что достался мне по наследству. Итак, проходила моя жизнь год за годом.

Как-то я решил прогуляться, дошёл до того самого здания лечебницы. Она была закрыта властями в связи с тем, что денег на необходимое оборудование не было и платить за аренду земли не из чего. И вот я снова стою перед стеной, с которой всё началось 30 лет назад. Старое здание, этажи которого давно уже развалились, чуть видна надпись «Посторонним вход воспрещён». Я подошёл поближе и за окном я увидел моего старого друга Роберта…