Возле старого дуба

                Об уходящих днях печалясь,
                всмотреться я стараюсь в дни,
                которые давно умчались,
                хотя живут во мне они.

Весь день читал о Сирано –
о Сирано де’Бержераке –
статью. А ночью снились раки,
Проснувшись, крикнул: «Всё равно!
и я поэт!..»
                А днём под дубом
стоял и улыбался глупо.
(Сам чувствовал, что глупо: так
и улыбается дурак!
Я чувствую гораздо лучше
себя среди растений птиц,
чем средь людей. Немало лиц,
что выглядят не чище кучи
навозной, на своём пути
я повидал…)
                «Давно ли голым
был дуб? – подумал я. – Поди,
ему лет… Ветер-то гудит
в дупле. Не стал ли дуб мой полым,
как дудка?.. Эх, куда ни шло!
просуну голову в дупло!..»
(Весной заметил я, что горлом
кровь у меня идёт. Я сна
лишился.  «Болен ты, Никола!
а на дворе уже весна!» –
твердил; а это – лишь десна
кровоточила.)
                Осмотревши
дупло, сказал себе: «Истлевшей
листвы в дупле полно. Знать, леший
в нём жил, а впрочем, крепок дуб,
раз по весне стал вновь кудрявым!
Гореть мне, дураку, в Аду,
коль в этом вот стволе дырявом 
(но плотном!)  не таится сил
для жизни лет ещё на двести.
Конечно, я б его спросил:
"Кого  на этом самом месте
ты видеть мог лет сто назад?" -
когда б он говорить и видеть
мог!.. Это что за детский сад?..
Едва ль со временем дуб выйдет
из этого дубка. Дубок
так мал! Куда ему деваться?
В тени он должен оставаться
и чахнуть…»
                Я, как колобок,
был в детстве справедлив, бесстрашен,
хотя и слаб и мал; став старше,
я испугался, и настал
тот миг, когда бояться стал
людей. Боюсь я даже шороха
шагов, а на кладбИще – вороха
дымящегося сора: сор
воняет мертвечиной! Взор
бросая на прохожих, тут же
взор отвести стараюсь в бок,
а сам сжимаюсь весь в комок.
Ремень затягивать потуже
всегда стараюсь, чтоб живот
звенел, как барабан!.. Так вот:
я в детства был людьми напуган.
Ношу ли я в кармане puukko?*
Нет, не ношу. Сидел ли я
в дурдоме? Нет! Вела дорога
или, вернее, колея
накатанная – прямо! строго –
на юг!.. Никто меня не спас!
Я с колеи сошёл, а в чаще
лесной я потерял компАс.
С тех пор я стал гораздо чаще
блуждать один...
                Дуб этих слов,
само собой, не мог услышать,
хоть из себя я мог бы выжать
немало вздора! Сто ослов
во мне таится. Как-то Сулла
сказал, что в Цезаре одном
тьма Мариев таится…** Днём
хожу, а палец мой, как дуло
нагана, смотрит на людей…
Да, я дурак, но не злодей!

21 – 23 июня 2012

*puukko – финский нож (финск.).

** «Ваша победа (воскликнул Сулла), получайте его! но знайте:
тот, о чьём спасении вы так стараетесь, когда-нибудь станет
погибелью для дела оптиматов, которое мы с вами отстаивали:
в одном Цезаре таится много Мариев!» – Гай Светоний Транквилл.
«Жизнь двенадцати цезарей».