Человек из дома вышел. Наши дни. ни стих, ни рэп

Бродский напутствовал не выходить из комнаты;
Весна – это куски разорванного платья бального.
Но  в четырех стенах нет пищи,  женщины и воды.
Меня тянет на улицу как ненормального.
Выбегаю из подъезда, натыкаюсь на солнечный диск.
Небесный DJ его крутит, как хочет, вызывая скачки температуры.
Конечно, я меломан, но слышать шум воздуха – огромный риск.
Плеть нервов заставляет идти быстрее, это часть предпасхальной дрессуры.
Нынче грехи выводятся очень жестокими способами;
Если ты Клинтон, то, идя в телевизор, обязательно попадешь в Бейрут.
Бог и чёрт – это громкая ссора между разного пола особями.
Но тут мои глаза устают смотреть на ослепляющий грейпфрут.

Перевожу рассеянное внимание на пространство горизонтальное.
В легкие сочится городская пыль, мысль становится более ясной.
Где свежая зарплата? Ах, да, подорвана система бальная.
А бальное платье весны разорвал июнь сладострастный.
Что это значит? Неужели мне не хватит на соль и текилу с лаймом?!
Не хватит на травку? О, Боже! Кажется, я выкрикнул: «Наркота!..»
Ну не идти же домой и под одеялом боятся чудовищ прайм-тайма?!
Но крыс мегаполиса тоже боюсь – я родился-то в год кота.
Гузаны завалят любого усатика, для них стены, как плавленый сыр.
Именно они – то самое большинство, согласно моей личной статистике.
Эта тварь пройдет сквозь меня, как бензопила, когда я скажу: «Фыр- фыр!»
Мы в ответе за то, что их создали. Эти чёртовы дьяволовы пушистики!

Неужели академический город не примет моё сердце камерное?
Где милая была ночью? Где-то отдыхала, настрадавшись.
Я – письменный стол деревянный, а ей хочется стену каменную.
Женщины любят думать о будущем, самозамуровавшись.
Учился быть алкоголиком. Старался быть нелюдимым.
Но улица притягивает как тоталитарная секта.
Мне крайне необходимо ощущать себя необходимым.
Ну хотя бы… ну хотя бы… в качестве движущегося объекта!
Люди, машины, бактерии! Ну скажите, что я нужен вам!
Возьмите меня целого, или по частям – отдамся без сожаления.
Когда мне говорят: «Всё вокруг пустота», я оглядываюсь по сторонам,
И, поражённый вздыхаю: «Ни фига себе – обман зрения!»

Вот и сумерки. Дождь кратковременный. Майской свежести валерьянка.
Закольцованный город вернул меня в комнату, где остыли припадки нежности,
И с утра не заправленной неврастении, и надежды консервная банка.
Буду ждать наступления новых дождей – валерьянки июньской свежести.
И вот сижу у окна, любуюсь на полицейские рясы.
Наверное, это за мной – кажется, я разбил витрину в аптеке…
Мой лирический герой – это представитель исчезающей расы.
А в новую сложно войти – слишком много человека в человеке.
О, маг Стивен Кинг! Позволь заглянуть, что будет в финальной главе…
Раздвинуть оковы познанья вещей и оковы сознанья порвать.
Но солнце – отец теперь чаще и чаще всё бьёт меня по голове.
Эволюционировать быстро – это не в «Поле чудес» проиграть.
Не верю ушедшему дню, как не верю ушедшему злобному маю.
Мой дух в этой комнате, словно любитель джакузи в разбитом корыте.
О где же я был? Что я делал весь день?.. остатки мозгов напрягаю…
Тут копы ломают железную дверь – я нужен им.  Братья, ведите!!!


                2012