И тогда я сдался

Когда-то давным-давно в декабре две тысячи какого-то года от Рождества Христова, в самом начале эпохи Водолея и ближе к концу Кали Юги, я встретил одну прекрасную девушку, которая очаровала меня до самых чёрных глубин моей тёмной души. К тому времени я забыл, как можно радоваться, не приняв стакан, как можно говорить с людьми не желая им скорой смерти, как в окружающей нас куче дерьма (что мы зовём миром) можно видеть что-то прекрасное. К тому времени я перестал верить в Богов, но встретив Её, я понял, что Боги не переставали верить в меня. Иначе я не мог объяснить её появление в своей жизни. И я влюбился, я горел, я был счастлив. Забытые чувства снова овладели моим сердцем. Я был счастлив, когда утром она мне махала с балкона, когда вечером я брал её за руку, когда просто на секунду задумывался о ней. Центр моего мира был там, где была она, и я был готов вертеть его в любую сторону, в какую бы она захотела! И мне не нужно было триста гоплитов, чтоб отстоять Фермопилы, я в одиночку мог разгромить Персию и бросить к её ногам, если б ей понадобилось что-нибудь чтоб вытереть испачканные сапожки. Но... но вдруг огонь, который раньше грел, начал обжигать. Сначала чуть-чуть, но со временем я начал чувствовать и столб, к которому был привязан, и взгляды инквизиторов и озлобленный рёв толпы... На что я только не шёл, чтоб остановить это. Я сражался с собой как Геракл с Гидрой. Никому бы не пожелал такого противника умного хитрого и подлого, который пойдёт на всё, чтоб расправиться с тобой... И я проиграл. Может быть, если б она помогала мне, а не ему, то мы бы одолели... Но... но я не мог избавиться от ощущения своей ненужности. Есть я, нет меня, это, похоже, не имело никакого значения и это било в самое сердце, подбрасывало в костёр хвороста и растаптывало тяжёлой кавалерией... И тогда я сдался...