Состязание Из цикла Сказания и легенды о древнем К

  У древних славян – венед, называющих себя русскими, были ритуальные праздники, один из которых назывался днём Солнцестояния. Отмечая самый длинный день года как праздник, русские, почитая его, жгли костры: большие и малые, там, где собирались для свершения праздничных обрядов. Самые почётные из них, отличившиеся в ратных делах и в славных трудах, съезжались как посланцы всех славянских поселений, дабы выполнить волю богов. По поверьям они желали видеть в людях единение и почитание друг к другу, и стремление к сохранению рода славянского. К этому празднику готовились все: зрелые мужи и жёны, старики и молодёжь, и даже дети, чтобы показать свои умение и навыки в тех делах, искусство в которых они совершенствовали. Одно из многочисленных мест съездов было в сердце полуострова – в Неаполе.
         И вот, туда-то однажды съехались гости из многих славянских стран: из прибрежных городов и поселений, располагавшихся вдоль Днестра, Буга и Дуная, вдоль русла рек Волги, в ту пору называвшейся Ра, и нынешних Дона, Танаис и Днепра, и из земель Междуречья – между Тибром и Евфратом, и, даже, из Индостана. В тот год празднество Солнцестояния было особенно ярким, так как оно совпадало с днём великого Равноденствия. Гостями было привезено несчётное число даров, восхищавших всех своим многообразием и видом искусно выполненных творений, созданных мастерами. Было много фейерверков светящихся огней, весёлой музыки и песен, заставляющих биться сердца с особенно радостным волнением. Да и сам по себе ритуал празднества создавал атмосферу счастливого состояния души и стремления к любви. Вся округа звенела от смеха, музыки и песен. Мирный настрой праздника увлекал и завораживал всех его участников.
         Среди множества гостей нельзя было не заметить юношу особенной стати и роста, голубоглазого, с вьющимися золотистыми кольцами длинных волос, прихваченных тонким серебряным обручем. Он, успев стать победителем большей части состязаний, снискал к себе не только любопытное внимание со стороны гостей, но и их уважение и симпатии. Особенно пристальные взгляды Валтимир – так звали этого юношу – ловил со стороны девушек и молодых женщин. Его открытый взгляд из-под распахнутых крыльев бровей светился восторженной доброжелательностью и весёлостью искрящихся сапфировым светом глаз. Природная искренность его подкупала всех, кто общался с ним, кто был рядом.
         Но среди участников празднества находился и тот, кому не нравились ни успехи Валтимира, ни тёплое внимание к нему гостей, и уж тем более ему, Властиславу, не нравились взволнованные взгляды девушек, одаривающих Валтимира ласковостью и смущением. Само присутствие брата раздражало Властислава и переполняло его завистью и ненавистью. Ярость прожигагала всё его существо. Ведь он так же, как и Валтимир, был высок, строен и красив; так же, как и Валтимир, был удачлив в играх и завоёвывал немало призов в состязаниях. Чего ему не доставало из  того, что было в его младшем брате по крови? Невдомёк  было Властиславу, что его взгляд сверкал надменностью таких же голубых глаз, но с отблеском холодной стали. Презрительная улыбка искажала прекрасные черты его лица. Сам облик выражал пренебрежение к людям и высокомерие к девушкам, что понуждало их как можно скорее скрываться от его взгляда. В нём сквозило нескрываемое властолюбие.
         Атмосфера праздника становилась всё оживлённей. Хозяева и гости уже перезнакомились, подружились, кто-то успел выбрать избранницу или избранника, а Властислав так  и оставался  в  одиночестве.  Под  воздействием  необъяснимых   чувств
девушки сторонились и старались избегать его пристального взгляда. Это приводило его в исступление. Его мысли мчались бешеными скачками. Он не хотел понимать – почему его отвергали. А между тем разгар веселья был пронизан радостью, счастливым смехом, ребячьим визгом и музыкой, музыкой… Его брат Валтимир с лёгкостью атлета поднимал как пушинку кареглазое создание, заразительно смеющееся, и кружился с ней в вихре пляски. Глядя на них со стороны, можно было легко догадаться, что весь мир для Валтимира был сосредоточен в этой девушке.
         Властислав, вновь и вновь закипал от гнева, чувствуя, как в его груди полыхал жар, и, словно жгучая отрава, разливался в его жилах. Перед его мысленным взором      представали одна за другой картины мести. Попытки подавить в себе это чувство не приносили успеха. Властислав не мог не понимать, какое может последовать наказание, если он совершит злодеяние. Старейшины бдительно, строго и взыскательно следили за поведением и поступками подрастающего поколения и молодёжи, да и зрелых мужей. В корне пресекались все предосудительные поступки. Ну а за совершённое злодеяние  ждало не просто жёсткое наказание. Оно приводилось к исполнению показательно, в назидание другим, дабы все видели и понимали, что всякое зло наказуемо. Но жажда мести не покидала Властислава, лишая его рассудка. Он лихорадочно воображал, измышляя свою месть брату. Успехи и удачи Валтимира заставляли его кипеть от ярости. Сердце его дрожало от внезапно вспыхивающих мыслей о мести.
          – Как мне сразу не пришло в голову, что можно всё сделать так, что никто не догадается? Нужно всего лишь положить маленьких камушков под потник коня брата. Сначала конь не почувствует их. А дальше, когда спина вспотеет во время движения, камушки вызовут зуд и болезненное жжение. В конце концов, конь попытается сбросить седока. Из-за неверных движений коня застопорится движение многих всадников и может произойти свалка. – Эти мысли настолько поглотили Властислава, что на лице его невольно зазмеилась улыбка удовлетворения от задуманного.
         Близился час очередных состязаний, где наравне с юношами участие в заезде примут и девушки. В условиях заезда предусматривалось следующее. Участники должны строиться шеренгами: девушки с одной стороны шеренги, юноши – с другой. Участие в заезде могут принимать все желающие. Сигналом к его началу по первому мановению устроителя будут служить пронзительные крики отроков. Если вперёд вырвутся всадницы – им предоставляется право выбора избранников. Ну, а если впереди окажутся юноши, то наградой для них послужит право выбора избранницы.
         Воспользовавшись тем, что празднество достигло своего апогея, когда вряд ли кому из его участников было бы до него дело, Властислав осторожно пробрался к табуну,  охраняемому собаками. Сумев усыпить их бдительность, он подошёл к коню брата. Ловким движением накинул на него недоуздок. Конь, ошеломлённый внезапностью и  болью от врезавшейся с силой уздечки, поднялся на дыбы и, громко заржав, испуганно метнулся в сторону. Властислав, ещё крепче натянув повод одной рукой, другой рукой  огрел его плёткой. Конь, понуро опустив голову, нервно подрагивая каждой жилкой, сдался на милость злодея, причинившего ему страдание. Затем он подвёл коня к навесу, и, привязав его к стойке, снял с крючьев потник с подпругой. Подняв с земли пару-другую мелких камушков, расположил их вдоль хребта. Накрыв спину коня потником из овечьей шкуры, аккуратно подтянул подпруги. Вернувшись к табуну и, поймав свою лошадь, обуздал и её. Накинув потник, быстрыми и умелыми движениями подтянул подпруги, и, прикрепив оба недоуздка к чумбуку, повёл в сторону поля, на котором предстояло быть заезду. Подозвав одного из отроков, велел ему найти Валтимира и передать ему, что их лошади на месте и уже готовы к заезду.
         Вскоре наступил и час заезда. Трубный сигнал рога возвестил о предстоящем состязании. Мысленно радуясь, что успел осуществить первую часть замысла, он уже рисовал перед мысленным взором картины – одну за другой – бесславного поражения брата. Властислав с гордой уверенностью уже видел себя мчащимся галопом, плотно прильнув к спине лошади. Предвосхищая, как, прижавшись бёдрами к её бокам, он будет ощущать колебания её гигантских мышц, двигающихся плавно упругими волнами.
         И вот наступил желанный для него момент. Раздались пронзительные крики отроков. Вскоре клубы пыли, поднятые скачущими лошадьми, окутали всё пространство поля, спрятав в своих хламидах наездников и наездниц. Властислав, радуясь мерному галопу своей лошади, ещё не спешил прорываться сквозь пока ещё плотные ряды соперников в ожидании, когда всадники начнут рассыпаться небольшими группами. Это позволит ему маневрировать – с ловкостью и искусно прорываться через образующиеся просветы. Вскоре ему удалось оторваться от основной лавины мчавшихся всадников, хотя впереди ещё  маячили самые ловкие и самые сильные из них.
         Вдруг за спиной позади он услышал  отчаянное ржание, вероятно, упавшей лошади и громкие крики болельщиков, следивших за состязанием. Это подстегнуло его уверенность в достижении желаемого результата, и, он, подгоняемый нетерпением, летел к намеченной цели, оставив далеко позади большую часть соперников. Сердце его лихорадочно билось в груди. Голова пылала то ли от встречных воздушных потоков, свистящих в ушах, то ли от возбуждения собственным нетерпением. Вот-вот она – цель, ради которой он так стремительно летел, словно сам ветер нёс его на ураганных крыльях!

         Но каково же было  удивление Властислава, когда в последний раз достигнув предпоследней  межи, и, развернувшись на лошади лицом к соперникам, он увидел мчавшегося к финишу огромного роста скакуна, на спине которого оказались его брат Валтимир со своей избранницей!  А вслед за ними мчались стеной лошади наездниц и наездников, едва ли не касаясь крупами.
         Ничего не понимая, Властислав от  потрясения, поразившего его, закрыл глаза. Словно оглушённый, он потерял ощущение времени и пространства. Но горячее дыхание скакуна с двумя всадниками, промчавшегося мимо во весь опор, обожгло его лицо, и тут же он ощутил, как земля уползает под ним…