Весенняя

1
Солнечно под черепом Имира,
Скользкий снег похож на соль в воде.
Шёпот начинается нигде
И летит наверх, за грани мира.
Пыльная лучистая квартира
Не пуста в победе и в беде.
Лес смеётся вслед оскалом скальда,
Скалы вскользь глядят на чужаков.
Мы живём с беспечностью богов
Да читаем Оскара Уальда.
Кувырок назад, двойное сальто
В позабытое, как глубина веков
Счастье отворенного балкона
Вечного шестого этажа.
В солнечном сплетении, дрожа,
В паутине ядерного стона,
Утеренне измученно-свежа
Со звонком дурного телефона
Просыпалась пленная душа.
2
Твой лик,
Ноябрьский несвятой,
Незабываем,
Как пуля в ключице.
От тебя надо лечиться!
Бывает,
Вечный застой
Разливается чудом
Чистым.
Ты становишься пустотой.
Вчитываюсь
В неизменно грязный
И свободный,
Как хиппи,
Дом.
Стою бараном
Перед воротами,
Телеграфным столбом,
Александрийским столпом.
Рассыпаются сотами
Мысли.
Дела идут на
Потом.
После нас потоп
Неизбежен.
Вечный бездомный,
Беженец -
Где ты?
Обернулся котом
С рассветом
Или проще –
Скотом?
Верить в это страшнее,
Чем бить
Топором.
3
Заключение. Злоключение.
Извращенное изречение –
В груди
Взрывом петард
Царит прошлый март.
По венам бежит петлями
Солнечный крик -
Вдрызг, вдребезги, вмиг –
Ветер ко мне приник
Северо-южный.
Простуженно и натужно
Рваным февральским
Изъясняюсь, путая
Простые слова.
Боже, где моя голова?
Кто крикнет мне «осторожно!»,
Если тропа крива?
4
От високосной весны
Асимметрия в душе
Шуршит.
Вечер косо расшит.
Решения проще
Клише.
Парашют не спас.
Небо вокруг дребезжит.
Может быть я и ас,
Но до Одина мне далеко.
Кто на поэзию жертвует глаз,
Кто-то пыль трасс.
Кто пьёт мёд,
Да по усам – квас.
Прочие – молоко.
Всем нелегко.
Фальшивая флейта
Завралась о бескрайней зиме.
Пальцы липнут от снов –
Утро во мне
Встает до краев,
Выпирая вовне.
Сегодняшним днём
Жива во вчера.
Старьём
Обернулась новая эра,
Но мысль назойлива, как пчела:
Високосная память
Держит умело.
Вечные радости
Бренного тела.
Я, как нота,
Легка на подъём,
Да на язык косна.
Воздух из окон
Вёдрами пьём.
Но вдруг незаметно
Случилось двенадцать
И кто-то сказал:
Весна!