18. Диксон

Под сон ночное время утекло.
Светло. Что день, что ночь - здесь всё едино
Конец июля. Где-то там – тепло,
А здесь тюлени плавают на льдинах.

На Диксон путь для корабля не нов,
А Енисей для вод морских так жарок!
Кругом вода, не  видно берегов,
А льдины - моря Карского подарок.

Здесь Енисей вдруг потерял свой лик,
Нырнул в залив, к владеньям волн и ветра.
Залив глубок, к тому ж ещё велик -
И вдоль, и вширь две сотни километр
 
Наш теплоход залива мнёт волну,
Считаясь, с угодить на льдину риском.
У моря, на восточном берегу
Круиза  цель, нам неизвестный Диксон.

Днём в трюме быть не хочет ни один
И мы, спиртным погревшись необильно,
На палубе считаем глыбы льдин,
Омытые дождём под ветром сильным.

Весь гардероб, излишний груз вчера,
Напялили, не околеть в надежде.
Пошло в ход всё, рубахи, свитера,
Плащи, костюмы, прочие одежды.

И всё ж продрогли. Подошёл обед.
А вслед за ним опять сойдём на берег.
Решили, что семь бед - один ответ,
И что обед - второй спиртного черед.

Причал. Проверка виз и паспортов,
Режим суров, почти как местный климат.
Раздача шла привезенных цветов,
Встречающие радовались зримо.

В конце июля, в самый тёплый день,
Они все в шапках, шубах, полушубках
А нам, приезжим, праздновавшим лень,
Буквально сразу стало не до шуток.

Но как везде, беседа потекла:
„Мы к диксонскому климату привычны.
Сегодня десять градусов тепла
И ветер не сильнее, чем обычно.

В посёлке нет деревьев, нет кустов,
Садить пытались, но не выживают.
Есть тротуары вдоль рядов домов,
На сваях их из досок настилают.

Их над землёй на метра полтора,
В посёлке поднимают повсеместно
Когда приходит зимняя пора,
Сугробам снега и под ними тесно.

У нас на сваях строят и дома,
Они из брёвен или арболита*.
Чтоб трос крепить, когда придёт зима,
В их стены очень прочно скобы вбиты.

Зимой пурга неделями метёт
И можно заблудиться рядом с домом.
Спасает трос, он вдоль домов идёт,
В любой пурге укажет путь знакомый.

Дорог же за посёлком нет совсем,
Живёт в посёлке племя пешеходов.
Немногим выезд нужен, и уж тем,
Дают по месту службы вездеходы.

Ещё что важно. Нет у нас воров,
Все на виду и все друг друга знают.
И нет у нас мошки, нет комаров,
Которые всех в тундре заедают”…

Рассказ услышав, многого не ждём,
Ведь поняли, что это всё не фразы.
Дощатым тротуаром мы идём,
Внизу лежит дорога в чёрной грязи.

Смотреть сквозь щели в досках просто страх,
Густая грязь кругом, не на картинках.
Все местные шагают в сапогах,
Мы в кедах, в туристических ботинках.

Сначала в школу - это наша цель.
А в ней музей, труд школьников похоже:
Описан Диксон в прошлом и теперь,
Животный мир представлен, флора тоже.

А дальше местный клуб. Не тешит взор
То здание, осевшее с годами.
Там пел нам самодеятельный хор
И дети одарили нас стихами.

У клуба крупный камень грязь мостит
Курганом, славной вечности основа.
На нём огромный памятник стоит
Полярнику-герою Бегичеву.

Он много лет исследовал Таймыр,
Но кончил жизнь негаданно печально.
В году двадцать седьмом покинул мир,
Его цинга свалила в Заполярье.

Визит свернулся мягоньким клубком:
Под занавес в столовой общепита
Нас угостили свежим молоком
Коровьим, вкусным местным дефицитом.

Содержат скот на сене привозном,
Без молока  растить потомство сложно.
Нам к молоку добавили притом,
Давно уже не виданных, пирожных.

Так вкусно наш закончился визит.
И мы гурьбой направились к причалу.
Момент был не простым. Он знаменит:
Конца круиза нашего начало.

Конец – всегда венец других начал,
Но нас заставил удивиться снова:
Стареющий, из дерева причал
Битком заполонили рыболовы

Толпа из телогреек, шуб, сапог,
И удочки торчком, как в частоколе.
Огромные мешки лежат у ног,
В них рыба, познающая неволю.

Вода мутна. Удят без поплавков.
И применяют леску разной длинки.
На каждой леске несколько крючков,
А рыбу подсекают без наживки.

Похоже, здесь не много рыбаков,
А рыбы – не скудеющее братство.
И потому у всех большой улов.
Так познаётся севера богатство.

Мы провели в посёлке шесть часов,
Минута отправления настала.
Турист продолжить путь всегда готов,
Наш теплоход отходит от причала.

На палубе собрался весь народ.
Торжественно, в одной шеренге стоя,
Наш хор нескладно, но с душой, поёт,
Про Диксон с надоевшею пургою.   

По радио прощальный марш звучит,
А капитан пускает три ракеты.
На берегу народ слегка грустит,
Кто машет, чьи-то руки просто вздеты…

Все лишние одёжки - в вещмешок,
Немного привели себя в порядок
В каюте нашей пролетел слушок:
Конец пути отметить как-то надо!

Понять легко - кто шустрый, тот и пан.
Собрать успели скромный поздний ужин.
А позже пели песни под баян
(Знакомый дал, он ночью не был нужен).

Не тяжело создать всеобщий бум,
Когда ему содействует безделье.
И через час уж весь туристский трюм
Влился в лихое, бурное веселье.

Стеснял танцоров трюмный коридор,
Уж очень узок, как в деревне сенцы.
Где плясунам произвести фурор,
Коль места нет выкидывать коленца?

Но шума было много. Говорят,
Из трюма кверху хлынула пылища
И боцман даже выделил наряд
Предотвращать пролом бортов и днища.

Веселья шум улёгся сам собой.
Даже у тех, кто бузотёрил стойко,
Взыграла совесть. А режим ночной
Всех разложил по узким трюмным койкам.

*Арболит  – строительный материал (деревобетон),
состоящий из древесной щепы и высокосортного цемента.
 Из него можно строить жилые малоэтажные дома
 без утепления.