Держи меня, выдуманный человечек

Один из источников вдохновения:
http://www.stihi.ru/2012/06/03/4111


"Здравствуй, Шерон.
Думаешь, я забыла о тебе? Как ни странно, бывали моменты, когда я абсолютно переставала о тебе помнить. Например, я забыла, что ты – единственная в моей выдуманной жизни, у кого были рыжие волосы. А теперь я снова помню – прекрасные, тяжелые, благородного цвета рыжие кудри... Из-за тебя я теперь люблю эту чертову актрису, с которой вы так удивительно похожи. Иногда смотрю на твои фотографии и вспоминаю моменты, когда я заставляла тебя улыбаться. А любовь? Ты помнишь? Я подарила тебе новые чувства. Вообще, автор, что создал тебя, был идиотом. Как можно было сделать такую прекрасную девушку отрицательным персонажем? Как можно было обделить тебя вниманием читателей и наградить только лишь презрением? О, я знаю, так же, как и ты, что львиная доля тех, кто знает тебя, не захотели заглянуть поглубже, подумать, а почему бедняжка Шерон поступала именно так, а не иначе? Хотя о чем это я. Никто тебя не знает так, как знаю я. Я стала твоим вторым создателем и написала новую Шерон, не так ли?
Спасибо тебе, что именно ты стала первой. Мне было легко с тобой и невероятно уютно. Всегда любила рыжеволосых людей… И у тебя обязательно все будет хорошо, пусть даже к тебе я больше никогда не прикоснусь и не напишу ни строчки о тебе, за тебя. Знаешь, я бы убила тебя, но не в том мире, в котором ты осталась жить. Ты должна была бы умереть красиво, но при этом бессмысленно, как одна из героинь немецких романов. Зачем жить среди тех, кто никогда тебя не поймет? Но ты терпи, Шерон, терпи. Твоему миру все равно настал конец. Внутри у тебя есть любовь и вера… И я верю в тебя, верю, что не ошиблась, выбирая именно твои рыжие кудряшки и твою раненую душу. Твою злобу, вредность, жестокость и принципиальность. Оставайся собой, Шерон, не позволяй своему настоящему автору испортить тебя. Я же попыталась сделать тебя идеальной для тех условий, в которых ты вынуждена находиться.
На этом я, наверное, попрощаюсь с тобой. Ты первая и одновременно последняя из тех, кого я осмелилась взять у другого человека и так сильно переделать под рамки собственного восприятия."

"Здравствуй, Лилиана.
Как-то я слышала фразу о том, что если бы наши персонажи знали, кто выдумывает их судьбу, они бы его возненавидели. Ты ненавидишь меня, детка? Да ладно, что там. Я прекрасно знаю, что ты даже не ответишь мне, ибо это я вложила в тебя привычку высокомерно и равнодушно молчать в ответ на глупые и бессмысленные вопросы. Можешь ничего не говорить – я все вижу по твоему жестокому и холодному взгляду. Странно, что ты осталась именно такой, какой я придумала тебя первоначально, и все попытки переделать тебя провалились. Ты помнишь, я пыталась дать тебе более легкую судьбу, и кем ты стала в итоге? Совсем… обыкновенной. Смеешься? Добрый знак, Лили.
Сейчас ты можешь снять свою маску и снова делиться со мной своими чувствами, как в прежние времена. Будем считать, что мои жалкие оправдания по поводу твоей судьбы приняты, и теперь мы, наконец, сможем спокойно поговорить.
Тебя убить я не смогла бы никогда. Именно такие, как ты, и обязаны жить, ошибаться, путаться и снова начинать жить. Таких, как ты, должна снова и снова ломать судьба, в твоей жизни должно быть полным-полно неудач, но с каждым шагом ты становишься сильней и сильней. Как Блейз… Да что там – ты и есть вторая Блейз, только с моим собственным пониманием того, какой должна была сложиться ее судьба. Без друзей, без любви, без благородных порывов и прочего мусора. Поверь – тебя это сломало бы окончательно, поэтому я заблаговременно все подобное сметала с твоего пути.
Ты еще молода, Лилиана. Ты успела побывать и в мужском, и в женском теле. Ты знала много миров и пространств, многих людей, бывших тебе и союзниками, и врагами. И, знаешь что? Все еще впереди. Я смогу придумать тебе идеальное продолжение и идеальную концовку. Именно тебе, а не твоей судьбе. Что судьба? Создавая тебя, я нарочно постаралась забыть о таком понятии. У тебя есть возможность все делать самой и контролировать каждый свой шаг. Цени это.
Ты очень красивая, Лили. Я так люблю собственные рисунки, на которых в порыве вдохновения изображала тебя… Исполнение – дрянь, но ты сама несравненна. Наверное, ты самая красивая из выдуманных мною девушек. И какая разница, что ты – одна из немногих?
Может, когда-нибудь мне подвернется такая возможность, и я разрешу тебе снова полюбить. Но ты же понимаешь, что это не может быть обыкновенный человек? Я еще и сама не поняла, какой человек тебе нужен. Я даже не знаю, кем он должен быть – девушкой или парнем… Кажется, неудачный опыт у тебя был и с теми, и с другими. Именно мое незнание – причина того, что до сих пор ты одна.
Иногда я задумываюсь, а почему все мои персонажи должны проходить такой сложный путь, с мучениями и самокопанием, прежде чем им достанется хотя бы частичка счастья? Наверное, потому, что счастье – для слабаков. Сильным людям достаточно маленьких крупиц, что они вырывают из жестокой и не поддающейся никаким законам вереницы испытаний, что им подбрасывает жизнь. Как думаешь, Лили, это правильно? Можешь не отвечать. Твой взгляд снова ответил вместо тебя.
Когда-нибудь я напишу о тебе гораздо больше, и мне для этого не понадобятся другие люди. Напишу обо всем от начала и до конца – как только закончу с теми, что причиняют мне самой душевную боль. В твоей жизни при довольно цельном, но сложном характере осталось очень много белых пятен, и думать о них нужно тогда, когда думать вообще ничто не мешает. Ты же понимаешь меня, Лили…
Спасибо тебе, Маскелль Шерианн. Прости мне эту вольность, но мне доставило большое удовольствие назвать тебя настоящим именем… Спасибо за то, что многому научила меня и дала пример для подражания. Спасибо за внутреннюю силу, которой мы взаимно наделили друг друга. И помни – у нас с тобой все еще впереди."

"Здравствуй, Вильгельм.
Пусть будет именно это имя, похоже, оно нравится мне больше прочих. К тому же – ты тоже никогда не будешь являться моим до конца, целиком, а именно это имя дает мне больше всего прав на тебя. Наверное, у нас с тобой будет самый обстоятельный и серьезный разговор из всех… А может, и нет, ибо именно с тобой у меня никогда не было никаких проблем. Только ошибки. О, прости мне их, но ведь ты закрывал на них глаза, верно? Например, тогда, когда я пыталась заставить тебя, такого изначально сильного и независимого, плакать. Мало того, что это совсем не подобает мужчине, это вообще не должно касаться такого человека, как ты.
Я боюсь тебя, Вильгельм. Вслед за этими словами я должна объяснить, почему, но, знаешь, я даже самой себе объяснить этого не смогу. У нас с тобой меньше всего общего, чем с кем бы то ни было, живущим в моих безумных фантазиях, но именно на тебя я хочу быть похожей больше всего. Наверное, этот страх чем-то схож с благоговением перед кумиром. А знаешь, что самое важное? Я никогда не смогу стать такой, как ты, до конца. Ты слишком умный, холодный, рассудительный. Слишком сильный и при этом слишком замкнутый в себе. В конце концов, ты мужчина. Существу женского пола с мужчиной никогда не сравниться, какими бы схожими не были бы их принципы и интеллектуальные способности.
Ты не красив, это я знаю точно. Помнится, когда-то у меня была возможность описать твою внешность, и я нарочно уделила самое большое внимание твоим рукам только потому, что у меня самой единственное, что можно назвать красивым – это руки. Очень эгоистичный поступок, знаю.
Эта страсть к тебе, как к примеру для подражания вылилась в то, что я влюбилась в того, кого любишь ты. Одни чувства на двоих, как странно… А следом – и в того, кто придумал это удивительное создание, что так эстетично и утонченно-красиво разрушило твою жизнь. Но это уже другая история, когда-нибудь я расскажу тебе и о ней, но не сейчас. Сейчас можно так кстати искать оправдания перед тобой за одну из твоих смертей… Ты же понимаешь, что не было другого выхода? Ибо у того, кто жаждет полной Свободы, существует только один выход – умереть. Забыть все, что происходило «до».
Именно с тобой я прочувствовала то, что значит слово «судьба». Знаешь, у тебя, у вас, она самая красивая, самая горькая и самая нужная. Все сложилось так, как нельзя иначе, и это еще один повод, почему я так страстно хочу быть на тебя похожей. Сама-то я тоже свято верю именно в судьбу…
Я никогда не стану переделывать тебя, Вильгельм. Все, что «после», ты тоже заслужил, не так ли? Об остальном – не мне судить. Все же, как уже говорилось ранее, ты никогда не будешь принадлежать мне до конца."

"Здравствуй, Джей.
Здравствуй, самый загадочный и самый непонятный выдуманный человечек из всех. Причем опять же – выдуманный совсем не мной, но придуманный заново и понятый досконально уже через призму собственного воображения.
С каждым из своих персонажей я могла бы поговорить о вере, но говорить, как ни странно, буду об этом с тем, кто ненавидит об этом разговоры вообще, потому что ненавидит саму суть предложенного к обсуждению. С тобой, Джей. Заранее прошу прощения за эту вольность с именем, но, поверь, я позволяю ее себе со всеми, подобным тебе.
Я люблю тебя, Джей. Как ребенка, как брата, как персонажа – больше, чем кого бы то ни было. Люблю тебя за то, что помог своим безумием стольким вещам в моей голове найти нужное место. Люблю за то, что наконец разрешил мне отпустить столько боли и слез на волю и наконец обрести себя. Ты же понимаешь, о чем я… Мне хочется верить, что с тобой будет также. У каждого человека должна быть своя вера, но КАК ему верить – решать лишь ему одному. Я не оправдываю тебя, и знаешь почему? Твои поступки не нуждаются в оправданиях. У каждого свой личный рай и ад.
Я читала «Божественную комедию», Джей. Свой ад ты прошел, равно как и Чистилище. А вот Рай у тебя, как и у меня, еще впереди… Обязательно с Беатриче, и никак иначе. Как хорошо, что твой настоящий автор позаботился и об этом, хотя, если честно, я совсем ничего об этом не знаю. Я знаю тебя только таким, каким ты живешь в моей голове.
Ты сегодня снился мне, Джей. И твоя Беатриче снилась тоже. Вы были счастливы, пусть и своим своеобразным, неправильным, нужным лишь вам обоим счастьем. Но об этом уже говорилось ранее -  рай у каждого тоже свой.
Я довольно часто думаю о тебе, демон в человеческом обличье. Пытаюсь понять, каково это – быть на твоем месте, но потом понимаю, что сама никогда не смогла бы жить подобной жизнью, с мыслями, похожими на твои, с твоими желаниями и чувствами. Понимаю, что ты сильнее, чем я думала, и сам страдаешь от этой внутренней силы. Знаешь, это тоже правильно, Джей, ибо ты идеален в своей неидеальности. То, что красиво, всегда правильно, пусть даже красота эта присуща сумасшествию и порокам.
Не забивай себе голову тем, что я говорю, Джей. Размышлять мне о тебе осталось совсем немного – скоро мое участие в твоей истории закончится, а пока я только тяну удовольствие играть по тем правилам, которых абсолютно не знаю. "

"Здравствуй, Нильфгаардская чародейка.
Странный порядок, ведь ты тоже была одной из первых, а тебя я вспоминаю только сейчас. Спрашиваешь, почему я обратилась к тебе именно так? Знаешь, вполне могу назвать тебя и Вильгельминой, и Вилле, и Виго. Кажется, кто-то величал тебя не иначе, как «тетя Фря». Забавные были времена, не правда ли? Ты и сейчас можешь заходить ко мне на чашечку твоего любимого синего чая с ромашкой, приглашаю. Будем сплетничать, ага… Я даже платья себе выбираю, следуя твоим советам – брюнеткам с короткими волосами так к лицу сиреневый цвет. Мне не хватает только зеленых глаз, как у тебя, но ведь это уже мелочи, не правда ли?
Как ни странно, именно ты, самая адекватная и правильная из всех, всегда была воплощением моих самых неадекватных и неправильных фантазий. Самых безбашенных и не согласованных с внутренней логикой. Своеобразный отдых от вечных поисков ответов на вопросы других персонажей и их душевных стенаний. Я – это ты? В какой-то степени. Самой маленькой. Знаешь, мне говорили, что неблагодарное это дело, вкладывать в выдуманных человечков свое Альтер-эго, но насчет тебя я не переживаю вовсе, ибо давным-давно канул в лету тот период, когда мы с тобой обе считали идеалом поведения – поддаваться сиюминутным велениям чувств и эмоций. Мы обе стали взрослее, да, детка? Недаром твое имя внезапно превратилось из веселого «тетя Фря» в холодное и близкое одному эмоциональному импотенту «Вильгельмина».
Наверное, именно потому, что мы с тобой, вопреки всему, так похожи, я не спешу продумывать твою судьбу и вообще думать о твоей жизни. Ты единственная, кто живет рядом со мной буквально в реальном времени, здесь и сейчас.
Благодарю тебя за твою помощь, готовую прийти мне в любое время и в любом месте. А за рецепт этого удивительного чая – отдельное спасибо."

"Здравствуй, Винсент.
С таким же успехом я могла бы поздороваться со своим самым больным местом. Самым уязвимым и неправильным… Какого черта я вложила именно в тебя все самое важное и личное? И в то же время, мне совсем не хочется верить, что мы с тобой похожи хоть в чем-то. Отрицаю это даже тогда, когда ты начинаешь говорить, излагая именно мои мысли, а не свои.
Ты противен мне. Во-первых, потому, что, как и многие, не принадлежишь мне целиком. От этого все получается таким вывернутым и странным, ломаным и неправильным. Противен мне потому, что у меня не получается исправить тебя, как бы я не старалась, сколько бы не билась головой об стену, ты теперь навсегда останешься таким сломленным и ничтожным. Осознание того, что в этом в какой-то степени виновата я, тоже противно мне. Достаточно причин, Нуар?
Я мечтаю однажды убить тебя. Совсем не так, как остальных – не даровать тебе бессмертие вместе со Свободой, не дать застыть в красивом состоянии и с красивыми чувствами. Мечтаю просто исправить совершенную ошибку. А, быть может, такие мысли у меня в голове потому, что ты сам этого хочешь?
Я буду стараться сделать тебя по-настоящему счастливым до конца. Ибо ты этого заслужил, жалкий и сломанный выдуманный человечек. Это похоже на игру в русскую рулетку – либо ты останешься жить, навсегда оставшись при этом неисправимым фаталистом, либо ты… Просто проиграешь. Хотя, в подобных играх всегда поражение бывает лишь одно, подобное пату в шахматах, когда ни одна из сторон не может сделать ход. А если ты проиграешь, ты и выиграешь от этого, не правда ли? Выходит, рисковать все равно приходится, ибо только в противном случае возможно полное, абсолютное поражение.
Ведь именно поэтому ты и идешь на такие алогичные, не присущие тебе поступки? В омут с головой, если ломать себя – так до конца. Идиот, Винсент. Не терпишь, когда кто-то трогает твою гордость, но при этом сам унижаешь себя хуже некуда. Почему, спросишь ты, меня, как человека, всегда терпимо относящегося к чужим недостаткам, так сильно задевает именно это? Ключевое слово – «чужим». А дальше попробуй ответить сам.
Скажи мне, Винсент, а как ты сам представляешь себе это «настоящее» счастье? Разве тебе этого нужно от жизни? Правильно. От жизни, после всего того, что она сделала, тебе не нужно ничего. Снова гордость и принципиальность...
Этот разговор грозит затянуться надолго, Нуар. Да и мне нельзя называть тебя своим, и присваивать тебе определенные черты характера тоже опасно. Мы с тобой оба так часто ошибаемся, но, знаешь, только поэтому до сих пор живы, хотя столько раз уже умирали и рождались заново… Кто-то становится сильнее, кто-то – слабее, но в итоге именно это навсегда и останется единственно верным предназначением.
Однажды ты станешь счастливым, Винсент.
Однажды я снова позволю тебе умереть.
Не знаю, правильна ли именно такая последовательность – но эти два факта останутся неизбежными.
Благодарю тебя за твою понимающую улыбку, Нуар."

"Здравствуй, Уильям Гилфитер.
Расскажи мне, зачем я взялась за все это, зачем говорю с вами, и при этом отрицаю возможность собственного сумасшествия, будучи свято уверенной, что все это естественно? Как самый умный и понимающий противоречивую женскую логику, попробуй объяснить мне это.
Хотя, не зря я заканчиваю именно тобой. С тобой мне спокойнее всего и только насчет твоей жизни и твоего характера я не беспокоилась никогда. У тебя нет страхов, значит, ты неуязвим. У тебя есть желания, значит, есть возможности.
И все-таки, ты, как и я, очень устал. Устал от бесконечной вереницы событий, устал от спокойствия и от собственных мыслей. Еще одна маленькая, и – слава богам! – целиком принадлежащая мне частичка меня. Еще один выдуманный человечек, за которого можно держаться. Разве могла я позволить себе не написать о тебе ни строчки?..
Ты слишком разный, так что нет смысла писать о тебе слишком много. Мне не нужно оправдываться перед тобой, не нужно размышлять о смысле твоей жизни. Просто живи и радуйся каждому мгновению, ведь это единственно правильный способ выжить и остаться собой самому обыкновенному человеку.
Спасибо тебе за то, что именно ты взял на себя ответственность заканчивать эту процессию живых скелетов в моем маленьком, но очень, как оказалось, вместительном шкафу. И, знаешь, что самое страшное. В нем еще осталось так много места…"